Воспользовавшись советом человека без галстука, оказавшегося редактором местной газеты «Путь вперед», Володя прямиком отправился к краеведу со странной фамилией. Мухоедов нисколько не сомневался, что будущий директор музея обязательно посетит его. Он ждал и страшился этой встречи. Ждал потому, что мечтал принять участие в создании музея, а быть может, и удостоиться чести стать у кормила почтенного учреждения хотя бы в качестве общественника, а страшился потому, что опасался, что его помощь будет отвергнута. Прослышав, что новый директор появился, он хотя и испытывал жгучее любопытство, но не стал представляться первым. И вот эта загадочная личность стоит у его порога.

Володе открыл дверь невысокий грузный мужчина с солидной лысиной. Он недоуменно посмотрел на него и поинтересовался целью визита.

Краснея и стесняясь, Володя представился.

Лицо толстяка приняло каменное выражение. Ледяным холодом повеяло на директора музея.

– Проходите, – надменно произнес хозяин квартиры.

Володя стеснительно разулся и бочком прошел в комнату.

Мухоедов некоторое время изучал соперника. Он рассматривал долговязого непрерывно краснеющего блондина, который не знал, куда спрятать руки, и ему неожиданно стало жаль парня. Такой не мог быть ему конкурентом.

– Итак, молодой человек? – вопросительно начал он. – Что привело вас ко мне?

Путаясь и запинаясь, Володя объяснил цель своего визита. Особо он отметил, что ждет от опытного краеведа помощи. Именно помощи. Без товарища Мухоедова все пропало.

Это «все пропало» и вовсе растопило лед отчуждения. Толстяка нельзя было узнать. Перед Володей находился будто совсем другой человек. Поразившись такой метаморфозе, Еремин ждал реакции на свою сбивчивую речь. И она последовала. Мухоедов заявил, что поможет молодому специалисту, несмотря на страшную загруженность по службе. Более того. Он считает своим долгом взять над ним шефство.

– Позвольте называть вас Володей, – искательно и в то же время с настойчивой фамильярностью попросил Мухоедов.

– Конечно! – воскликнул Еремин. – Можно даже Вовиком, так меня мама зовет.

– Замечательно! – обрадовался Мухоедов. – А меня ты можешь величать просто – Артуром Степановичем. Ни к чему это: «товарищ Мухоедов». Слишком официально. А для укрепления знакомства ты должен поужинать со мной.

Обжигаясь жирным наваристым борщом, тарелку с которым поставила перед Володей немногословная жена Мухоедова, Володя решил, что дело вроде налаживается.

Мухоедов оказался донельзя нужным человеком. Он дал столько ценных советов, что Володя не успевал их записывать. На другой день общественник был в здании музея и руководил началом ремонта. С его слов Еремин набросал план и характеристики будущих экспозиций. Наконец, узнав, что отдельное жилье Володе «не светит», Мухоедов обещал похлопотать, и через три месяца директор музея получил однокомнатную квартиру. Словом, это был неоценимый человек.