– Так точно, – подтвердил Кузьмич.

– А где они взяли молоко-то это?

– Так сама Людмила Сергеевна им его и выдала.

– Это как же?

– После ливня вчерашнего, все, кто жилья лишился, пришли к зданию администрации с целью, значит, переночевать, – стал рассказывать старик. – Пришли, значит, а там заперто. Никому нет дела до бедолаг. Картошкина Дарья говорит: ломайте замок. Ну, сломали, зашли в администрацию и там расположились. А утром ваша супруга пожаловала. И давай на них, на погорельцев… или как там их назвать, орать. Кто, мол, позволил?! По какому праву?! То да се. Ну а те тоже зашумели, а больше всех Дарья. Говорит, мы пострадавшие от стихии. Где же нам было размещаться, коли мы жилья лишились? А один дед попросил материальную помощь. Людмила Сергеевна приказала мне принести из кабинета банку со сгущенкой и выдать этим… Я так и сделал.

– А банка-то откуда взялась? – спросил Плацекин.

– С молочного завода принесли.

– Ага, взятка, значит.

– Уж не знаю. Только Людмила Сергеевна ее уже есть начала.

– Как есть?!

– Очень просто. Открыла и ложкой…

– Ну и ну!

– Вот и Картошкина возмутилась. Лейте, говорит, на нее. А перед этим они подрались…

– Подрались?! И кто кого?

– Супруге вашей досталось.

– Так ей, сучке, и надо! Допрыгалась б… Ну а потом?

– Одежку с нее содрали, облили, значит, сгущенкой и на улицу выволокли. А там поймали этого казачишку Горожанкина и с ним тоже учинили… Только не молоком его мазали, а, кажись, дерьмом. Порол ведь…

– Н-да. А дальше?

– Дарья Картошкина незамедлительно собрала митинг на площади народных гуляний и рекомендовала избрать новым главой города незнакомого парня. И избрали варяга, за милую душу.

– А на кладбище чего они делают?