Графиня улыбнулась, глядя, как два китобойных судна тщетно пытаются войти в гавань Уитби. На землю низвергались потоки дождя, рев ветра возвещал о ее прибытии. Когда карета проезжала мимо невысоких каменных домов, раздавались знакомые вопли ужаса. Каким-то образом даже низшие существа чувствовал и силу приближающегося зла. Сквозь окно кареты Батори встретилась глазами с морщинистой беззубой старухой и порадовалась страху в ее глазах. Графиня любила питаться людским страхом: это будоражило кровь, заставляло сердце биться быстрее. Наполняло тело энергией. Пьянило.

Лошади внезапно встали. Батори выглянула в окно и увидела, что деревянный мост через реку Эск обрушился. Усилие, необходимое на перелет к аббатству, немного ослабит ее, а в предстоящей битве ей понадобится вся мощь целиком. Графиня отдала мысленный приказ кобылам; уловив его, животные мотнули гривами в знак понимания. Надо вернуться назад и двинуть в объезд к каменной лестнице у подножия утеса. Ничего, ночь только началась.

Единственный глаз Батори свирепо таращился на конечную цель — аббатство на скалистом утесе. В одном из окон западного крыла, в теплом мерцающем свете виднелся силуэт женщины. В предвкушении графиня облизнула клыки: уже к утру она попробует на вкус плоть этой потаскухи и искупается в ее крови.

Глава LIX

Глава LIX

Мина знала, что делать. Снаружи шторм с яростью бился о стены аббатства, но Карфакс не поддавался натиску. Не поддастся и она.

Она спустилась по небольшой каменной лесенке туда, где раньше располагались кельи монахов. Ряд дверей вдоль узкого коридора заканчивался большой дубовой дверью, ведущей в комнату, которая служила покоями самого аббата. Мина шла по коридору, дергая ручку за ручкой, пока не осталась одна- единственная дверь.

Дракула не раз повторял, что по своей природе вампир не имеет ничего общего со злом. Он не верил, что душа ставшего не-мертвым автоматически подлежит проклятию. Добро или зло — вопрос индивидуального выбора. Люси заманивала маленьких детей в свои когти; не получив подготовки и знаний, она стала чудовищем.

Мина чувствовала приближение кровавой графини. Чтобы спасти сына, придется принести в жертву душу.

Полная решимости, она поставила фонарь, который несла с собой, на пол и распахнула огромную дубовую дверь. Дракула стоял возле большого очага, в котором шумно трещал огонь. Благодаря огню и нескольким дюжинам мерцающих свечей комната казалась уютной и обжитой.

— Квинси — единственный хозяин своей судьбы. Выбирать за него ты не имеешь права, — сказала Мина твердым голосом. Здесь никаких уступок быть не могло.