'Золото можно получить, если отщепить от висмута две альфа-частицы...' - Лиза пробежала глазами следующую страницу. Подробное описание, как можно сфабриковать тонны золота, которым можно наполнить весь мир, выглядел явной нелепицей и невесть как затесавшимся сюда бесполезным рецептом. Никчемность его была очевидна: здесь золото не имело той ценности и использовалось исключительно для изготовления предметов быта, украшения жилищ и одежды, впрочем как и в изобилии добывающиеся здесь драгоценные камни, а на поверхности, куда выходить ей совершенно расхотелось, мировой биржевой крах мог привести к обесцениванию этого презренного металла, за который люди гибнут и по сей день.

Она даже хотела вырвать ненужный лист, но на другой странице была закреплена тщательно расчерченная таблица, склеенная из нескольких продолговатых листов. Стройной пирамидой возвышались каждый в своём квадрате 180 химических элементов. Сосредоточенно вглядевшись в неё, Лиза, вдруг вспомнив что-то, взяла ручку, бережно пририсовала ещё один квадратик в столбец с элементами легче водорода и вписала ещё один, двенадцатый, открытый Яковом Карловичем несколько дней назад.

Она тщательно свернула таблицу и перевернула лист.

Маленький, сложенный вдвое клочок, вырванный из обычной тетради, сиротливо лежал, неуклюже выбиваясь из исписанных скорописью тугих пластин.

'Сегодня ровно месяц, как я не видела Дино. И чем больше я о нём думаю, тем больше прихожу к мысли, что его вины в том, что я оказалась здесь нет. Просто он, как и я стал жертвой обстоятельств. Мы в ненужное время оказались в ненужном месте и, найдя гребень, этот могущественный артефакт, хранящий в себе многие тайны Природы, стали его заложниками. Во мне открываются невероятные способности, когда я работаю с ним, но это оттого, что он помогает мне вспомнить то, что я уже умела и знала в одной из прошлых своих жизней, будит память предков. Это неимоверно тяжело! Да и кому понравится, когда копошатся в твоем мозге! Но я заметила одну странность, на гребне словно сохранились частицы энергии Дино и когда я беру его в руки, у меня сжимается сердце от тоски и нежности. Где он сейчас, что с ним? Сколько я ни пыталась хоть что-то о нём узнать, я натыкаюсь на стену молчания.'

Она взволнованно отложила листок в сторону и задумалась, глядя на экран. Там, за мнимым окном, как и на ставшей такой далёкой и чужой поверхности, медленно кружился и таял в воздухе, не долетая до земли, снег. Далёкое закатное солнце окрашивало в розоватый цвет мохнатые, заснеженные лапы столетних сосен, которые искрились и переливались первозданной белизной в тишине и спокойствии.