Мы стали кормом для крыс.

Все это длилось меньше секунды, но перед моими глазами прошло как замедленная съемка.

Крыса цеплялась когтями за мои джинсы. Они кололи сквозь ткань. Она принюхалась повыше, впивая розовым носом аромат потовых желез на моих яйцах.

Может, это был самый сладкий запах. Именно туда она хотела всадить зубы. Прокусить кожу и впиться в железу. Потом жадно слизывать кровь.

– Рик, не двигайся!

Загудела в воздухе палка от метлы. Я не сводил глаз с крысы. Не мог шевельнуть и мускулом.

Палка загудела громче.

Мелькнула.

Удар.

Крыса отлетела в сторону.

Я мигнул, сбрасывая с себя оцепенение.

Крысы вцепились в кость и бежали по ней к моей руке.

Я отбросил кость назад.

Кейт крушила крыс палкой, но их нельзя было остановить. Как наступающий прилив.

У наших ног плескалась вода.

– Надо плыть, – сказал я. – Иначе погибнем.

– Поплывем, – ответила она, но глаза ее метались от моего лица к водам озера – ядовитому вареву из разлагающихся тел и отходов химзаводов, ржавеющих машин, мусорных свалок.

– Готов?

– Держись ко мне ближе. Поплывем вдоль берега. Когда уплывем от крыс, вернемся на берег.

– А потом?