— И это правильно, шурин, на охоту надо ходить голодным! — подхватил зять.

После сытной трапезы время стремительно пошло на убыль. В городе ждали дела, рассиживаться было некогда, и Ал тактично поторапливал родственника. Василий Константинович собирался быстро и компактно, не обращая никакого внимания на нетерпеливое бормотание зятя. А тот и сам вскоре смолк, дивясь сноровке хозяина. Посуда была вымыта и расставлена по местам, нужные вещи собраны в модную сумку на колесиках (Ал пояснил, где они будут жить), не прошло и получаса, они уже стояли во дворе и наблюдали, как рачительный владелец имения обходит подворье, проверяя надежность замков.

На Василии Константиновиче были мягкие полусапожки из натуральной кожи, в которые были заправлены джинсы с многочисленными карманами, тонкой вязки пуловер с замысловатым узором, горло обхватывал воротник темно-зеленого изящного свитера. Все на нем сидело так естественно, словно он, хозяин замка, отправлялся на беззаботную загородную прогулку. Впрочем, экипаж уже был подан.

Шапку шурина и его длинное пальто на подстежке Ал аккуратно сложил в багажник, где лежала его собственная верхняя одежда. В машине было тепло…

Дорога назад всегда короче. Если до Василия Константиновича они с Малышом добрались за три часа, то на обратный путь уйдет не более двух с половиной. Выехали в полдень, а значит, должны вернуться засветло.

— Воров не боишься, Константиныч? — спросил Ал, ожидая услышать смех своего пассажира.

— Что ты, зятек, какие воры? Могу спокойно разъезжать куда хочу. Летом у меня практиканты, а зимой мало кто сподобится на мою заимку посягнуть… А если какой обалдуй сыщется, так у меня ж в лесу друзья…

— Какие друзья? — не понял водитель.

— А как же!

Василий Константинович сидел на переднем сидении. Он повернулся к Малышу, растянувшемуся сзади, и сказал:

— Да, приятель? Не одиноки же мы у себя дома? Тоже гостей-товарищей умеем привечать.

На что волк разинул свою пасть и громко зевнул.

— Сдается мне, шурин, ты ему маленько поднадоел.

— Вовсе нет, — он вновь фыркнул. — Просто Малыш не хочет при тебе своими секретами делиться.

— Ну, волки, ну, хитрованы! Может, мне выйти? А вы тут промеж собой побалакаете, пока я в сугробе не окоченею.

Зверье весело заржало.

Издалека послышался рев мощных двигателей. Грейдеры и бульдозеры расчищали основную трассу.

— Кстати, а на меня ведь в свое время нападали, ножичком шкуру попортили, — протянул серьезно Василий Константинович.

Ал и Малыш навострили уши.

— Давно это случилось, еще до Ольги. Мне лет десять было. Нынче-то у нас спокойно, а тогда, километров за сто отсюда, нашу речушку перегораживали насыпной дамбой. ГЭС строили. Природу, конечно, загадили, но дело не в этом. Стройка была не то чтобы комсомольская, но лагерей хватало. А раз лагеря, то и побеги. Прибились к нам как-то двое беглых. Пасека у нас с матушкой маленькая была, не более двадцати семей. Это сейчас у меня полтораста ульев. Целая фабрика…