— Мир бшой, — промычал Паша.

— А, вы хотите сказать, что мир велик, и у меня получается слишком много хлопот с посещением каждого дома за одну ночь?

— Имн так.

— Что ж, поскольку вы думали только о моей пользе, вам приятно будет услышать, что я в ночь на Рождество не обязан посетить каждый дом. Я уже очень давно знаю, что мне достаточно в каждое Рождество посетить лишь несколько домов, а оттуда уже разойдутся легенды. Из уст в уста, сами понимаете. Как был лучший способ рекламы, так и остался.

Он широко улыбнулся, показав древние-древние резцы, длинные и пожелтевшие.

Вряд ли эти молодые вампиры видели когда-нибудь такие клыки, как у него, потому что не могли видеть вампира настолько старого. Видели старика в смешном красном костюме — пока он не показал желтые клыки.

У того, который разговаривал, синие глаза полезли на лоб.

Другой, проводивший дымящимся взглядом вышедшую Викторию, сделал шаг назад.

Очевидно, не совсем дураки, подумал Ник, прикладывая палец к щеке.

Может, их можно будет пристроить к делу.

— Так что подобного рода вакансии для вас нет, — сказал он с легким сожалением и сочувствием. — Ни платной, ни волонтерской. — Он помолчал, вытащил что-то, застрявшее между клыком и малым коренным зубом, рассмотрел — кусочек мяса, что ли? — и отщелкнул прочь. Потом снова улыбнулся им той же леденящей улыбкой. — Так чем же вы можете быть мне полезны?

— Паша! — зашептал Сергей. Хорошая доза грога его согрела так, что снова заработали конечности и губы. — Смотри: кроме Санты и его жены, тут ни одного взрослого вампира. Только эти жуткие детишки. Взрослые куда подевались?

Виктория им показала мастерские и спальни, а сейчас вела в конюшни, зазывно виляя бархатной красной задницей. Паша слишком отвлекся на это зрелище, и тревоги Сергея сейчас его не интересовали.

— Потому что только у нас хватило ума догадаться что и как, — прошептал он.

Виктория повернулась, улыбнулась ему острозубой улыбкой.

И все мысли у Паши в голове растаяли, когда вслед за ней они с Сергеем вошли в самую теплую часть замка. Сергей чуть не заплакал от радости, ощутив жар. Но Виктория, к его отчаянию, останавливаться здесь не стала, а повела его и Пашу через конюшни с гигантскими, пустыми и чистейшими стойлами, вывела наружу, на необъятное ледяное поле.

— Вот они, — показала она рукой вдаль.

Ее гости, жмясь друг к другу под пронзительным ветром, прищурились, всматриваясь.

— Олени, — пробормотал Паша скучающим голосом. Сергей ничего не сказал — если открыть рот для речи, зубы болят от холода.