— Так я, это… Ну, так…

— Что же ты, милок, телком замычал? — И расхохоталась. — А такой сразу смелый: "арестую", "арестую"!.. А тут язык отнялся!

— Ты брось скалиться, ведьма! — в жару стыда закричал милиционер, которого женщина вывела из равновесия. — Я, это… Женат я! Поняла?

— А чего ж непонятного? — закивала она. — Не тупа я, чтобы не понимать речи людской. — Сделав лицо серьезным, она подошла к нему так близко, что уперлась в его бронежилет своей упругой грудью. — Какой же ты муж, если свою жену видел три месяца назад, а, милок?

Он хотел было ответить, но осекся — молодуха говорила правду. Неудачен был у него брак, и все из-за этого Чернобыля: молодая жена требовала денег, а когда они появились, стала сторониться мужа — все, мол, в тебе не так… В плане секса, конечно.

— Она неправду говорила, — сказала женщина.

— Что? — не понял милиционер. — Кто "она"?

— Жена твоя, Юлия…

— А ты откуда знаешь?

— Полесские бабы много знают…

— Ты мне тут зубы не заговаривай, красотка! — повысил он голос.

— А, что — правда, красива? — Она с хохотом закружилась, поднимая юбку, чтобы он видел всё.

— А, ну, баба, неси сюда документы! — гремел он. Ему было очень трудно выглядеть серьезным. Веселость, живость женщины давали радость.

Она неторопливо выбралась из ямки и стала поливать босые ноги из ведра, оттирая с них глину о траву.

— Ты пойдешь со мной или как сирота возле ворот будешь торчать?

— Пойду.

Сме-елый! Нравишься мне очень… А товарищей своих звать будешь? У меня есть холодная ряженка, угощу… Могу и посерьезнее попотчевать, если хотите, конечно.

— Мы б с большим удовольствием, но на службе, понимаешь? — более спокойно ответил милиционер, давая товарищам знак рукой подойти, а сам последовал за женщиной в хату, и вскоре стоял возле стола и рассматривал корочки документов. Все было в полном порядке, как и разрешение на поселение в Зоне.

— Все равно ничего не понимаю, — пробормотал он. — Еще позавчера — сам видел — здесь не было никакого хутора!

Женщина ласково погладила его по щеке.