Не давая Озерову время на размышление, я взбежал по ступенькам на второй этаж, вышиб плечом дверь. Влетел, насквозь пробежал комнату и нырнул за бильярдный стол. Озеров выстрелил в меня из угла — он там сидел в кресле. Перед ним на коленях стояла заложница. А он выстрелил в меня. Идиот. Нужно было выдержать паузу, а не пытаться снять меня в полете.

Я вскочил и выстрелил.

Точилин поморщился.

— Прострелил ему сердце. Мерзкое ощущение — убить человека. Даже такого подонка. Но… в некотором роде приятное.

Быстров медленно повернул голову.

— Постой. Ты сказал, женщина стояла на коленях. Ты имел в виду мать убитой?

Точилин с усмешкой хлопнул капитана по плечу.

— Успокойся. Он никого не убил. На коленях стояла та, беременная. Озеров блефовал. Я же говорил.

Секунду Быстров смотрел Точилину в глаза. В следующий миг кинулся ему на шею.

— Спасибо, дружище! Господи, как я рад!

Тот неловко рассмеялся. Оттолкнул друга.

— Ну-ну, остынь! Кстати, — Точилин показал ему забинтованную ладонь. — Он все-таки меня зацепил.

Они замолчали. Где-то в лесу пели птицы.

— Тебя уволят.

— Никогда. Я слишком важен. Таких шизанутых, как я, еще поискать.

Глядя на заходящее солнце, Быстров покачал головой.

— Я думал, что Озеров ее убил. Понимаешь? Все, я ухожу из ментуры. Хватит с меня. Сыт по горло.

Точилин промолчал.

Илья вошел в залу, где они с Инной провели столько счастливых минут. Где она так сладко кричала, когда он трахал ее.