Сопровождающих их журналистов досматривают еще десять минут: проверяют их сумки, фото— и видеоаппаратуру. Люпекс действует на Чейза словно три бутылки пива: внутри все помертвело. Он опускает голову на грудь, перед закрытыми глазами мелькают разноцветные пятна.

Наконец и вездеход журналистов тоже добирается до парковки. Уильямс делает глубокий вдох, который чуть прочищает его голову, и вылезает из машины. На дорожке возле стоянки его уже ждут улыбающиеся представители «Элайнс энерджи».

Глава 45

Глава 45

Первое, что осознает Патрик, очнувшись, — это раскаленный шар в правом плече, пульсирующая красная планета. Если не шевелиться, боль концентрируется в одной точке, но если хотя бы глубоко вздохнуть — планета выпускает обжигающие, тошнотворно острые, словно ножи, протуберанцы в руку и грудь.

Он лежит на полу в сером деревянном доме. Здесь всего одна комната. В щелях свистит ветер. Крыша скрипит под тяжестью снега. Пол тоже жалобно скрипит, когда юноша шевелится. В печурке поленья осыпаются грудой углей. Вся лачуга едва не разваливается на куски. Сильно пахнет рыбой и луком. С потолочных балок свисают пучки трав и полоски вяленого мяса. По углам висит паутина, в которой запутались высохшие мухи. Булькает котел.

Все это Патрик замечает не сразу. Он то и дело выныривает из неотвязного сна. Тело будто чужое, ни на чем невозможно сосредоточиться. И непонятно, то ли это из-за ранения, то ли она его чем-то одурманила. Она, женщина-ликан.

Сгорбленная спина, свисающие плоские груди, тоненькая шея, беззубый рот, на подбородке торчит пучок длинных седых волос. Они подрагивают каждый раз, как женщина втягивает бесцветные старческие губы. Старуха не отвечает, когда Патрик пытается сначала обратиться к ней по-английски, а затем вспоминает немногочисленные известные ему русские и финские слова. Ее лицо напоминает лицо мумии, затянутые катарактой глаза так и пялятся на него. В них нет любопытства, вообще не отражается никаких чувств. Она, наверное, глухая или слабоумная. А может, он на самом деле ничего и не говорил, обращался к ней лишь мысленно, язык ведь совсем отказывается его слушаться.

Патрику снится, как автомат дрожит в его руках. Как ликан, спотыкаясь, пятится, упирается спиной в каменную стену и на ней остается кровавый след. Как старуха стоит у окна. Ее испещренная пятнами кожа кажется прозрачной: видно, как течет по венам кровь, будто внутри у нее развертывается какая-то неведомая темная жизнь. Ему снится, как она посасывает трубку, а вокруг завивается колечками дым. Женщина вглядывается в Патрика, в ее мутных глазах — недоверие. Ему снится, как из угла комнаты за ним наблюдает волк. Или это не сон?