– Что, проблема со слугами? – ехидно спросила Сэнди Хоскинса. Он не ответил.

– Думаю, еще один отель Палермо им уже не удастся скрыть, – сказал Донован.

– Здесь тихо и никто не мешает, – подал голос Хоскинс.

– Ее ты тоже отвезешь в Милвилл? – Сэнди показала глазами на индейскую женщину.

– Когда придет время.

– Я хочу, чтобы ты отпустил ее.

– Ты хочешь спасти Бонни или хочешь спасти ребенка незнакомой женщины?

– Просто сделай то, что я говорю!

– Это ничего не изменит.

– Зачем они вам? Я имею в виду детей. Что, черт возьми, вы делаете с ними?

– Это всего лишь сосуды для более древнего, более мудрого.

– Демоны? – Сэнди вздрогнула, услышав надтреснутый смех Бадди Хоскинса. – Что тогда?

– Отвечай, пока я не сжег тебе вторую половину лица! – велел ему Донован.

– Только души. Старые, проклятые души, которые нашли способ вернуться в этот мир после смерти.

– Вернуться откуда? – Сэнди невольно передернула плечами. – Из ада?

– Из ада? – переспросил Хоскинс, снова рассмеялся, но встретившись взглядом с Донованом, заставил себя замолчать. – Сомневаюсь, что нечто подобное существует: рай, ад, чистилище, а если и существует, то где-то совершенно в другом измерении. Здесь просто место, просто мир, двери в который смогли открыть древние алхимики.

– И двери эти в Милвилле?

– Не только в Милвилле. – Хоскинс бросил короткий взгляд на Донована. – И не пытайтесь остановить это. Не станет меня – появятся другие слуги. Не станет Милвилла – появятся другие города. И нет гарантии, что все не станет еще хуже. Думаете, если бы Оппенгеймер завернул свой проект, то ядерную бомбу не изобрели бы где-нибудь в другой стране? Изобрели. И нет гарантии, что все не стало бы еще хуже.

– Мне нужна только Бонни, – сказала Сэнди, бросая недоверчивый взгляд на беременную женщину. – А эти души… вселяющиеся в детей… Они… Они…

– Зло, – помог ей Хоскинс. – Чистое, концентрированное зло. Человеческое зло. Наше зло, которое даже после смерти не может успокоиться и жаждет вернуться в вынужденно покинутый мир.