Потом Франческа прошептала:

– Джозефе, приходи завтра после заката… – Она махнула рукой в сторону моря. – Туда ведет левая тропинка от развилки, что у пинии…

Если на этом свете существует тайное предчувствие беды, то я испытал нечто подобное, и это касалось моих отношений с Франческой. Глупец, тогда я даже не удивился, что она знала мое имя, хотя мы виделись впервые.

Весь следующий день мне не сиделось в келье, и я бесцельно рыскал по монастырю. Назначенная встреча с Франческой не давала мне покоя. Что-то грызло и угнетало мой дух, приобретая все более таинственный смысл.

Солнце уже клонилось к западу, когда послышалось пение монахов, сопровождаемое звоном колокольчиков, и длинный ряд братьев-францисканцев потянулся вдоль монастырской стены, останавливаясь возле каждой часовни и вполголоса читая молитвы.

«Придите, воспоем Господу!»

Обойдя все до одной, братья вошли в церковь.

Я не пошел с ними, а какое-то время всматривался в вечерние облака и прислушивался к звону струн, доносившемуся откуда-то издалека. Я представлял, как Франческа сидит на прибрежном песке, глядит на море и играет на арфе. Меня непреодолимо влекло туда.

Когда монастырские часы пробили восемь, я отправился на берег.

Выйдя тем вечером за пределы обители, я невольно вступил в таинственные запретные области. Мог ли я вообразить, что существует иной мир, волшебная страна, где цветы и растения источают мед и амброзию, зреют сочные плоды? Но она уже ждала меня, эта ловушка для молодой необузданной плоти…

Неподалеку от монастыря, у старого колодца, росла вечнозеленая пиния. От нее расходились две узкие тропы. Одна из них от развилки уводила к морю. Странная, заросшая по краям репейником и мареною, дорожка. Будто никто давно по ней не ходил. Ветер уныло качал сорную траву, фиолетовые соцветия чертополоха. Чем дальше уходил я по тропе, тем более уставшим себя ощущал, но о возвращении даже не помышлял.

Вдруг из зарослей, прямо из-под ног, выполз крупный уж. Он оставлял за собой дорожку в пыли. По змеиному следу я и вышел к берегу.

Франческа стояла у небольшого костра спиной ко мне и смотрела на море. Волны с шумом накатывали на песок. Тучи постепенно затягивали небо. Не знаю как, но она, не обернувшись, поняла, что это я.

– Будет дождь, – сказала Франческа. – Пойдем…

Она привела меня в покосившуюся рыбацкую хижину. Но внутри оказалось уютно и хорошо натоплено, что удивило меня. Как можно удержать тепло в таких ветхих стенах, защититься от сырости?

Хозяйство Франчески состояло из узкого ложа, покрытого тканью с ярким орнаментом, стола со скамьей у крошечного окошка, маленького котелка и кружки.