Он отменил встречу с Рэгленом и отправился обратно в свою комнату, где принялся изучать газеты, пытаясь выловить из текста подробности смерти Уайтхеда. Конечно, он не нашел почти никаких зацепок: все репортажи были написаны в обычной вежливой официальной манере. Выжав из печатного слова все возможное, он подошел к соседней двери и попросил одолжить ему радиоприемник. Молодая женщина, занимавшая эту комнату (студентка, как считал Марти), после некоторых уговоров согласилась. Он слушал каждый получасовой выпуск утренних новостей, а воздух в комнате накалялся. История Уайтхеда была горячей темой до полудня, затем на первый план вышли события в Бейруте и облава на наркоторговцев в Саутгемптоне, Сообщения о смерти старика мало-помалу сократились до короткого упоминания, а потом, уже после полудня, исчезли вовсе.

Марти вернул приемник, отклонил приглашение выпить кофе с девушкой и ее кошкой — запах кошачьей еды висел в воздухе, как молния перед ударом грома, — и вернулся к себе, чтобы посидеть и подумать. Он не сомневался, что Европеец способен убить человека так, что следов не отыщет даже самый опытный патологоанатом; и если Мамолиан действительно приложил руку к смерти Уайтхеда, то это прямая вина Марти, Может быть, останься он в усадьбе, старик был бы жив? Маловероятно. Скорее все-то, Марти тоже был бы мертв. Но совесть его все-таки мучила.

В следующие два дня он сделал очень мало. Он прокручивал киноленты воспоминаний, что накопились за всю его жизнь, от первых неярких вспышек сознания до самых последних, слишком резких, слишком детальных: человек, сидящий в одиночестве за оградой усадьбы, как в клетке с травяным полом; собаки; тьма. Часто, хотя и не всегда, в его видениях появлялась Кэрис; она выглядела то озадаченной, то заботливой; порой она отводила взор и прищуривалась, глядя сквозь опущенные ресницы, словно завидовала ему. Поздно ночью, когда засыпал младенец в нижней квартире и раздавался лишь шорох шин с Хай-роуд, Марти прокручивал в памяти самые интимные моменты их встреч — слишком ценные, чтобы вспоминать их без разбора; он боялся, что от повторения их оживляющая сила уменьшится.

Прежде он пытался забыть ее — это казалось наиболее правильным. Теперь он цеплялся за воспоминания о ней, о ее лице. Он не знал, увидит ли Кэрис снова.

Все воскресные газеты писали о смерти старика «Санди таймс» в самом начале отдела обзоров поместила коротенькую заметку, сочиненную Лоуренсом Двоскиным, о «самом загадочном британском миллионере, который долгое время был партнером и доверенным лицом Ховарда Хьюза». Марти прочел ее дважды, не в силах избавиться от звучавшего в ушах вкрадчивого голоса Двоскина.