— Спасибо. Я чувствую себя дурой: может, он случайно вошел? Поглядеть на комнату, где произошло убийство. Люди ведь делают так, верно? Из какого-то жуткого любопытства…

— Я завтра поговорю с Хорьком.

— Хорьком?

— Инспектором Маре. Пусть обыщет помещение.

— Ты видел Филиппа?

— Да.

— Как он? Ничего?

Несколько мгновений Льюис не отвечал.

— Он хочет умереть, Катрин. Он сдался, не дожидаясь суда.

— Но он же не виноват.

— Мы не можем это доказать.

— Ты всегда гордился своими предками. Ты восхищался Дюпеном. Ты можешь доказать это…

— И с чего начать?

— Поговори с кем-то из его друзей, Льюис. Пожалуйста. Может быть, у женщины были враги.

Жак Сола уставился на Льюиса сквозь круглые толстые очки. Его зрачки казались огромными и деформированными из-за этих стекол. Он уже выпил слишком много коньяка.

— Никаких врагов у нее не было, — сказал он. — Только не у нее. Ну, может быть, несколько женщин, завидовавших ее красоте.

Льюис крутил в руках кубик сахара в обертке, который ему принесли вместе с кофе. Пока Сола пьян, от него можно получить кое-какую информацию; только странно, что Катрин описала этого коротышку, сидящего напротив Льюиса, как самого близкого друга Филиппа.

— Вы думаете, что Филипп убил ее?

Сола оттопырил губы.

— Кто знает?