И указал в сторону медузы.

Теперь другие увидели тоже. Увидели, что эта ядовитая медуза резко надулась, как воздушный шар. Поднялась из воды, украшенная венцом из водорослей. Окружающие ее пузыри тоже раздулись и стали похожи на пульсирующее ожерелье. Из воды появилось несколько мясистых, извивающихся щупалец, которые заскользили по скоплениям водорослей.

Для мертвой медузы… она выглядела слишком здоровой.

Раздувшимся купол стал круглым и упругим. Он поблескивал от грязной воды и походил издали на мокрый винил. Затем, словно услышав разговор мужчин, купол стал вспыхивать разными цветами. Сперва он окрасился в темно-фиолетовый, словно сочная слива, потом порозовел, а затем стал пурпурного цвета. На этом он не остановился. Кроваво-красный цвет портвейна сменился коралловым, а потом ослепительным неоново-желтым.

Джордж в изумлении смотрел на такую игру цветов. При других обстоятельствах эту медузу можно было бы назвать чудом природы. И показывать за деньги в каком-нибудь аквариуме. Но сейчас это была смертоносная и коварная тварь. И ему очень хотелось, чтобы какая-нибудь гигантская нога наступила на нее и раздавила. Чего, собственно, и заслуживали все подобные твари.

Но эти цвета… Джордж, конечно, не был специалистом по беспозвоночным, и его знания о поведенческих механизмах низших видов уместились бы в наперстке, и все же он был уверен, что в этих цветах было нечто большее, чем простая химическая реакция. Он не мог избавиться от мысли, что эта тварь пытается общаться с ними собственным, совершенно чуждым им способом.

Можно ли было рассматривать это изменение цвета как язык? Смешно, конечно. По крайней мере, с точки зрения людей, у которых языки выражались в устной и письменной форме, или могли передаваться в виде математических или иных символов… Но что, если? Разве эта мысль настолько абсурдна? Разве язык это не организованное, систематизированное расположение звуков, букв, или изображений, как в пиктографических алфавитах? Медуза умела воспроизводить все основные цвета и буквально сотни, если не тысячи, оттенков. Разве не мог каждый отдельный цвет отвечать за конкретную мысль, точно так же, как нарисованные на бумаге символы?

Джордж посмотрел на медузу. Посмотрел совершенно новыми глазами.

Хотя он понятия не имел, что делает, он открыл себя для нее полностью. Позволил этим цветам проникнуть в себя и почти подсознательно начал отождествлять определенные цвета с определенными мыслями. Язык цвета. Чуждая, безумная идея… но почему нет? Он наблюдал за этими цветами и чувствовал, что они тоже наблюдают за ним. И получая сообщения, посылал свои. Переводил собственные мысли в сверкающие полосы ярких цветов.