— Довольно, — остановил Сакса Кук.

В желтом свете керосиновой лампы на них глядело круглое, вымазанное грязью лицо. Под широко раскрытыми глазами выделялись большие, темные полумесяцы. Губы дрожали. Лицо принадлежало полноватому невысокому человеку в джинсах и хлопчатобумажной рубашке. Одежда у него была такой грязной, будто ею чистили дымоход.

— Вас… вас не должно быть здесь, — произнес он. — Не должно быть на этом корабле… это мой корабль… это я должен быть здесь, а не вы…

Он тяжело дышал с хрипом, будто легкие у него были полны флегмы.

— Как тебя зовут? — спросил его Кук.

— Меня… зовут, — ответил тот, изучая свою левую руку, будто на ней было записано его имя. — Не знаю.

— Что значит, не знаешь? — спросил Фабрини. — Что, черт возьми, с тобой?

— Да этот тип совсем чокнутый, — сказал Сакс с присущей ему деликатностью.

Человек продолжал нести околесицу. Что-то про то, что их не должно здесь быть, что их присутствие здесь неприемлемо.

— Может, у него амнезия, как бывает в кино, — предположил Менхаус.

Но Кук не был уверен, что объяснение настолько простое. Особенно здесь, в этом месте. Он понимал, что в любом случае, причина будет такой же странной и фантастичной, как и все здесь. На самом деле, Кука интересовал один вопрос — как долго этот парень находится на судне? Прятался ли он от них все это время, или появился здесь только что?

— Просто скажи нам свое имя, — сказал Фабрини. — И как ты сюда попал.

Но парень лишь покачал головой.

Молчавший все это время Крайчек вдруг произнес:

— Его зовут Маковски, Боб Маковски. Он был смазчиком на «Маре», на нашем корабле. Парни звали его «Слим».

Теперь все глаза были прикованы к Крайчеку.

— Почему сразу не сказал? — спросил Сакс.

— Сперва я не был уверен, — объяснил Крайчек. — Думал, что он просто похож… но это же ничего не значит. Особенно здесь.

Все проигнорировали его ответ.

— Помогите ему встать, — сказал Кук.