Маковски лишь безучастно посмотрел на него, словно вопрос был задан на арамейском или латыни.

— Не трать зря время, Фабрини, — сказал Сакс. — От парня проку как от козла молока.

— Знаешь, Сакс, от тебя самого проку не больше, — сказал ему Кук. — Давайте просто успокоимся.

Сакс расхохотался. Как если бы, будь его воля, он уже вышвырнул бы этого бесполезного Маковски за борт.

Через полчаса расспросов все поняли, что продолжать бессмысленно. Поэтому они решили завязать с этим и разойтись по каютам спать. Цифровые часы Сакса все еще работали, и он сказал, что в реальном мире уже около одиннадцати вечера.

— Я так полагаю, этот чокнутый кусок дерьма будет спать с нами? — спросил Сакс. — Почему нет? У нас с Менхаусом уже есть Крайчек. Пусть будет полный набор.

Кук вздохнул.

— Я тут подумал…

— Он не будет спать вместе с нами, — сказал Крайчек, и все заметили, что он совершенно серьезен. — Я против того, чтобы этот… парень спал с нами. Нет и еще раз нет.

— В чем проблема? — спросил Фабрини.

— В чем проблема? Господи Иисусе, вы, что, все ослепли? Разве вы не видите это на нем? Разве не чувствуйте? С ним что-то случилось. Что-то добралось до него, и я ни за что не закрою глаза в его присутствии.

— О, господи! — воскликнул Сакс.

Но Крайчек выглядел решительно… А его глаза сквозили безумием и готовностью на все. Я серьезно. Он не будет спать с нами.

— Почему, Крайчек? Он, что, гребаный призрак? — спросил Сакс.

— Может и так.

Сакс взорвался хохотом.

— Ой, да ладно. Призрак, белая моя задница! В следующий раз он скажет мне, что у Ричарда Симмонса есть член.

Менхаус был явно недоволен.

— Знаете, что? Я очень устал. Я чертовски голоден, измотан, и совершенно не в настроении слушать эту чушь.

— А мне насрать, — сказал Крайчек. — Он не будет спать в нашей каюте.