Взять потом Джорджа.

По классификации Гослинга, жесткий и здравомыслящий человек. Он казался довольно выносливым, благодаря своему оптимистичному складу ума. Но и он изнашивался. Постепенно, точно так же, как и сам Гослинг.

И хотя Джордж никогда не признался бы, по нему это было заметно.

Гослинг не винил его, он сам чувствовал себя точно так же.

Туман, море и эти чертовы водоросли… казалось, им не было конца. Само по себе все это уже было достаточно плохо, но вездесущий клубящийся туман определенно не способствовал улучшению обстановки. Как долго можно было плыть на плоту в этом густом, сыром тумане и не слететь с катушек? Этот туман, казалось, сеял хаос в головах людей. Гослинг сталкивался с ним в море бессчетное количество раз. Чем плотнее туман — тем гуще людские страхи. Моряки становились молчаливыми, угрюмыми и задумчивыми. Туман был жутким, гнетущим и удушающим. По капле выжимал из человека душу. А когда туман рассеивался — так всегда бывало на море, рано или поздно — мысли людей тоже прояснялись. Они начинали разговаривать и смеяться, хлопать друг друга по спине. Возможно, чувствуя себя глупо из-за того, что позволили какому-то туману заключить себя в черную незримую темницу.

А что насчет этого богомерзкого места?

Места, где туман никогда не рассеивается? Где всегда сыро, туманно и тревожно? Сколько может продержаться человеческий разум в этом лабиринте кровоточащего тумана? За последние несколько дней — хотя Гослинг уже потерял счет времени — ему не раз хотелось закричать на этот чертов туман. Он душу бы продал, чтобы тот рассеялся хотя бы на несколько мгновений. Туман был… повсюду. Можно было не только увидеть, как он обволакивает вас, словно саван, но и потрогать его, почувствовать его запах и вкус. А еще бывало, что Гослинг ощущал его внутри себя, чувствовал, как тот клубится в животе, заполняет череп серыми, размытыми нитями.

То были обстоятельства, о которых лучше не думать.

Но были такие, которые беспокоили Гослинга всерьез.

И по этой причине он заставил своих людей грести. Физическая нагрузка была для них полезна. Это давало им понимание цели, помогало почувствовать, что они не просто бесцельно куда-то движутся, а их судьба у них в руках. Что-то подобное было необходимо для поддержания духа.

Нужно было за что-то держаться.

За что-то бороться.

Но была и другая причина. Водоросли стали очень густыми, местами непроходимыми. Но в зарослях были проложены каналы, и Гослинг оптимистично надеялся, что эти каналы куда-нибудь их выведут. В места, которые они не могли вообразить даже в самых страшных кошмарах, или туда, где их будет ждать избавление.