Сакс, хихикая под нос, подчинился.
— Эй, Кук, входи… у нас здесь привидение.
Менхаус помог Маковски лечь в койку.
— Я так не говорил, — сказал он им. — Я ничего не говорил про привидение.
— Ладно, персики, называйте это, как хотите. Привидение, призрак, бугимен. Господи Иисусе, Менхаус, бьюсь об заклад, ты обмочил кроватку.
— Поцелуй меня в задницу.
— Ладно, ладно, — сказал Кук. — Успокойтесь. Просто расскажите, что стряслось. И Сакс. Просто заткнись.
Менхаус, почувствовав союзника, рассказал Куку все. На самом деле, рассказывать было особенно нечего, и, закончив, он даже не был уверен, верит ли сам во все это. Его рассказ походил на байки возле бойскаутского костра.
— Значит, свет отпугнул это? — спросил Кук.
Менхаус кивнул.
— Ладно. Тогда оставь свечу зажженной.
Сакс не проронил ни слова.
Менхаус понимал, что Сакс может вести себя, как расчетливый, рационалистичный мудак, но он тоже верил. Верил во все, что рассказал Менхаус. Просто не мог заставить себя признаться в этом.
— Сакс? — обратился к нему Кук. — Зайди ко мне в каюту. Хочу с тобой поговорить. Ты в порядке, Менхаус?
Тот кивнул.
— Да. В порядке.
Он думал о той черной ткани, гадая, чем она была и чего хотела. Неужели она пыталась просто задушить Маковски? И все? Или со временем поглотить его целиком? Ему вспомнилось то, что он видел, когда они впервые проплывали на веслах мимо «Циклопа». В воде среди водорослей, у его кормы было темное шевелящееся маслянистое пятно. Не совсем тень. Похожее на тень, но более твердое. Кук тоже увидел его.
А что сказал Крайчек?