Блин, меня вырвало прямо на стол. Еле успел отвернуться от тетради. Мозг протестует, кипит в черепе. Клетки мутируют… Все поплыло перед глазами… Жесть.

Пора в лес, за последней партией листьев.

Реальность вторая

Реальность вторая

Кому это приспичит продираться в таких дебрях, как душа, если мозг функционирует достаточно ясно, чтобы все объяснить?

Наталья Сергеевна закрыла тетрадку. Руки ее не просто дрожали – ходили ходуном, колотились о прикрытые невзрачной юбкой колени. Дешевый макияж расплылся на заплаканном, сморщенном, постаревшем лице. Менее всего ее заботил сейчас внешний вид.

– Дорогая моя, вам нужно успокоиться, – сквозь слезы услышала она мягкий, но уверенный голос профессора Валентина Филипповича Голышева. – Ничего, слышите меня, ничего особенно страшного с вашим сыном не случилось. Вот, выпейте это… – Он протянул ей стаканчик с глотком жидкости, явственно пахнущей валерьянкой. – Случай, конечно, непростой. Но главное сейчас для нас с вами – это то, что его жизни ничто не угрожает. Андрей жив и физически здоров. А остальное… Будем искать лечение. Нужно верить в хорошее. Подобные случаи далеко не безнадежны. Конечно, потребуется какое-то время. Но я лично обещаю вам, что сделаю все, что могу, все, что в моих силах. И не только из-за протекции, хотя Вячеслав Олегович в свое время приложил очень большие усилия для того, чтобы наша клиника состоялась как престижное медицинское учреждение. Он, кстати, вам кем приходится?

– Зятем… – сквозь слезы ответила Наталья Сергеевна. – Он муж моей сестры.

– Так вы у них гостили как раз в то время, когда с Андреем случился этот, ммм, кризис?

– Да… всего-то на пару недель из дома уехала. Ведь все было совершенно нормально, доктор! А потом возвращаюсь – и вижу такое…

Валентин Филиппович сочувственно покивал.

– До сих пор не могу поверить, – всхлипнула женщина.

– Наталья Сергеевна, голубушка, – успокаивающий голос профессора, как бальзам, лился на душу, – вы уж простите, но мне нужно уточнить у вас некоторые детали. Это необходимо для того, чтобы определиться с методикой лечения. Собственно говоря, детали поведения вашего сына нужны для точной диагностики. Скажите, ваш сын так и лежал на полу в листьях, голый, среди ужасающего беспорядка, верно?

Она только кивнула.

– Андрей был в сознании?

– Да.

– Он говорил с вами? Произнес хоть что-нибудь?