– Греюсь, – многозначительно ответил Твердохлеб, убирая в стол какие-то пухлые папки.

– Хорошо тут сделали. Камин, бляха-муха, – позавидовал гость. – И никакой таблетки сухого спирта.

– Спирт? – не понял Твердохлеб. – У меня только водка. Иерусалимская слеза. Так называли её в старину.

– Ну, давай прослезимся. – Надмирский усмехнулся. – А почему её так называли?

– Не знаю. – Генерал-майор достал из сейфа два стакана и, прикрывая глаза, шумно дунул вовнутрь – наружу пылинки порскнули. – Извини, редко пользуюсь.

– Порох держишь сухим? Это правильно, Григорий Победитыч.

– Да-да. Я схожу, сполосну.

– Сам? А где адъютант?

– Ты ещё спроси про горничную, – Григорий Победитыч усмехнулся. – Адъютантик мой сбежал, как только узнал о нашем расформировании. – Твёрдой рукою генерал-майор чётко разлил по стаканам. – Давай за встречу, дорогой Руслан!

– И за прощание, – в тон ему подхватил генерал.

– Перестань! – Твердохлеб смотрел спокойно, прямо. – Что за настроение?

– Самое нормальное. На тему дня, как говорится. – Надмирский выпил и в недоумении скривился, глядя на дно стакана. – Слушай! А ты её, случаем, не разбавляешь?

– Водку? Ты что, издеваешься?

– Да нет, просто это… Как вода из колодца…

Погладив голый череп, Григорий Победитыч горько усмехнулся:

– А это потому что ты на взводе, Руслан Радомирыч. Тебя теперь ни водка, ни пулемёт не свалит. Давай-ка ещё…

Вдогонку первой выпили вторую и несколько секунд молчали, глядя в камин, где уже сгорели какие-то бумаги и теперь стали похожими на крылья чёрного ворона. Потом Надмирский демонстративно громко покашлял в кулак и внимательно – строго и сумрачно – посмотрел прямо в глаза старого друга.

– Григорий Победитыч, я что хотел спросить. Кха-кха. – Надмирский развёл руками, показывая на стены кабинета, на потолок. – У тебя тут не водятся жучки, тараканы и всякая прочая мелкая тварь.

Понимающе улыбаясь, старый друг ответил:

– Водились когда-то, а теперь только крупная тварь проживает. Мыши, крысы. – Твердохлеб снова погладил голый череп, похожий на желтоватую дыню. – Даже какая-то одичавшая псина завелась в коридоре.