Из заколоченной половины капитан Петров вышел задумчивый, со странным блеском в глазах. Старшину Рязанцева бурно стошнило. Кроме головы пионера, нашли куски мяса и подгнившего пса, присыпанного листьями и землей. Запасы на черный день. Что-то пряталось тут: нечеловеческое, жестокое, злое. И покойный копаль его укрывал. Дом на окраине хранил свою страшную тайну, пока Сашка Говоров не забрался в окно.

Капитан Петров принял решение: тело Ковалева не тревожить, не убирать, в доме устроить засаду. Неизвестную тварь что-то держало в доме, словно на привязи. Она вернется. Сашка вызвался первым. Хотелось доказать, что и он чего-то да стоит. Капитан посомневался и разрешил. Вместе с Сашкой остался лейтенант Иволгин, парень боевитый и нагловатый, старше Говорова лет на пять, но понюхавший пороху, бравший банды в Горьком, имеющий награды и ножевое ранение. Сашка люто ему завидовал.

Время тянулось убийственно медленно. Часы на кухне гулко пробили полночь, и от этого звука Сашка едва не рехнулся. Сердце работало с перебоями, то затихая, то принимаясь рваться из тесной груди. От сладкой трупной вони слезились глаза. Лунный свет падал в окна белыми пятнами, полз по крашеным стенам, жутковато играя тенями разросшейся в палисаднике сирени. Тени, похожие на костлявые изломанные руки, перебирали пальцами, переплетались и шевелились, внушая безотчетный, угнетающий страх.

Из угла, где обжился Иволгин, донеслось шуршание. Сашка напрягся, ладонь на рукоятке нагана вспотела.

– Говоров, карамельку хочешь? – спросил невидимый в темноте лейтенант.

– Не хочу, – зачем-то подумав, прошипел Сашка. – Мы тут в засаде, капитан шуметь не велел.

– Сил моих нету молчать. Уж если мне боязно, тебе и подавно, ты это чудище видел. Страшное?

– Не особо. Темно было.

– Может, и к лучшему. А мне, не поверишь, мать крестик дала. Надевай, говорит, или никуда не пойдешь, упырю не отдам. Пришлось нацепить. А я заявление в партию подал.

– Мне зачем знать?

– Хер его знает, – признался Иволгин. – Пакостно на душе: трупы, копаль мертвый, головы отрезанные, убийца в бегах. Вот и решил.

– Крестик-то снял?

– Ну а как же? – фыркнул лейтенант, и по голосу Сашка понял, что Иволгин врет.

Полосы лунного света за окнами пересекла быстрая, размытая тень.

– Видел?

– Наши? – Сашка вжался в стену.

– Ваши, – голос лейтенанта дрожал. – Ни звука.

В зыбкой тишине пронзительно щелкнул взведенный курок.

Сашка задышал с присвистом. Стук сердца отдавался в ушах, кровь закипела. Где-то рядом, нагоняя жути и предвещая скорую смерть, зловеще верещал козодой. В кухонное окно бесшумно, по-звериному, заскочила фигура. Сашка затрясся, струйка ледяного пота поползла по виску. Твою мать. Капитан Петров с подмогой в доме напротив. Увидели, нет?