Еще через неделю, собрав в углу большой комнаты свои ставшие ненужными кости, он отправился в метро. Тогда же он почти научился имитировать человеческий облик.

Но вести себя как человек оказалось непросто. Андрей и представить не мог, насколько часто, сами того не замечая, люди взаимодействуют друг с другом. Сколько удивления он ловил в их глазах, когда, чуть задев или толкнув его или бросив беглый взгляд на его лицо, они начинали всматриваться и волноваться, разглядев что-нибудь непривычное. Странная штука – воображение, когда нужно, оно не работает, а когда не нужно – пускается в такой разухабистый пляс, что и не остановишь. С другой стороны, весь прежний опыт говорит человеку, что всему есть разумное объяснение: сухим фарфоровым глазам – болезнь или слепота, неестественно подвернутой ноге – дешевый протез, странной шаркающей походке – нездоровый образ жизни или предпоследняя стадия опьянения. К счастью, никто не лез к нему в лицо, не проверял его дыхание и не задавался вопросом, а через что он, собственно говоря, дышит. Он же дышал теперь через совсем другие отверстия. Они располагались в центре тела, глубоко внизу, а на лице под имитацией носа – имитация рта. Тысячи тончайших полупрозрачных усиков удерживали на изменчивом теле одежду, не давая той упасть. Специальные отростки перемещали по мрамору станции ботинки, изображая ноги, и с каждым днем у них получалось все лучше.

Андрей дошел до вагона и уселся, когда все вышли. Светлая станция показалась ему слишком яркой, стены – слишком твердыми, необходимость держать человеческую осанку – утомительной. Позывы нового организма обнаруживали мало общего с теми, к которым он привык, будучи человеком. Кроме этого, в голову лезли всякие нечеловеческие мысли. Андрей нервно поерзал, прилепляясь жгутиками к дерматину сиденья.

Проверяющая в синей накидке не выгнала его из вагона, поезд потащился в черный туннель, свет погас, Андрей остался в слабом растворе темноты и красного света. Он встал и прошел между сиденьями, размышляя, что делать дальше. Вдалеке звякнули цепи, плотная тишина рассыпалась, и поезд тронулся в обратный путь, на станцию. Всего через пару минут вагон опять принимал пассажиров. Андрею пришлось вернуться на прежнее место, и он, боясь чересчур пристальных взглядов, спрятался под капюшоном. А чтобы к нему уж наверняка не приставали, стал испускать вокруг себя слабый, но резкий запах. Это работало, и он катался так весь день, пока на одной из станций не почувствовал – именно почувствовал, а не увидел или услышал – знакомый шелест эфира, которым он теперь ощущал воздух и заполненный им объем. Это был тот самый, именно тот, кого он так долго выслеживал. Чужак! Он зашел в вагон и сел, но теперь Андрей знал, что это не два существа, а одно, внутри которого находится усыпленный человек. Резервируя внутри себя место под добычу, существу пришлось выдавить часть собственного тела в сторону, изобразив рядом с собой неотлучного и не отлипающего ни на секунду спутника – сухую старушку с седыми волосами и пустым взглядом.