Тело подсказывало решение – бросить все и мотать за новой добычей, ее наверняка уже принесли охотники, например, тот, который с седой женщиной на боку, надо доставить его добычу сюда и ощутить радость и счастье в качестве награды, а скоро, как подсказывало ему тело, должна быть еще и кормежка.

Андрею пришлось отбиваться от призывов сдаться, как от назойливых мух. Однако, вместе с тем, к телу стоило и прислушаться, вдруг оно подскажет что-нибудь полезное. Но увы, на этот счет его желтая мякоть молчала. Мухи одолевали, и мухи одолели, Андрей сдался.

Но перед этим он проник локаторами своих чувств так глубоко, насколько хватило сил его небольшого тела, постарался забраться во все закоулки окружавшего его немыслимого пространства, залегающего в глубине под огромным городом, осознать его загадочные процессы и хоть на капельку приблизиться к пониманию Организма, частью которого он становится. Это оказалось за пределами его возможностей и сил. Даже закон Гиппократа был в этом случае бессилен – съесть такой большой организм, чтобы стать им, представлялось совершенно невозможным. Разве может он, жалкая кишечная палочка, сожрать желудок, в котором находится?.. А всего человека?

Андрей развернулся к кишке, расставил щупальца, и волна сужающихся сфинктеров понесла его прочь, наверх, к земляным охотникам. Вдруг он что-то почувствовал – странный запах, неестественный и знакомый одновременно, или это было его отчаяние, остаточное эхо его человеческой жизни. Последняя крохотная частичка прежнего разума отказывалась покориться его новой чудовищной сущности. Андрей втянул усики и остановился. Чтобы спокойно жить дальше, не испытывая подобных ненужных волнений, необходимо было окончательно переварить в себе Человека, и он набросился на себя с удвоенной силой. Была ли это смерть? Возможно. Образы светлого прошлого понеслись трухлявыми щепками воспоминаний по реке воображения, исчезая одно за другим в черной пещере неотвратимого беспамятства. Картинки, фотографии жизни, лица людей, теперь все как один казавшиеся уродливыми и невозможными, – все тонуло в этой черноте.

Но лица людей, их форма, формы их тел – в них почудилось что-то знакомое, что-то неотъемлемое и даже родное. Что-то очень близкое и понятное пульсировало совсем рядом. Андрей снова превратил свое лицо в человеческую руку, какой он смог ее вспомнить, с семью солеными чувствительными отростками, и начал ощупывать кишечную полость вокруг себя. Ее складки действительно напоминали формами человеческие тела. Да, она состояла из людей. Люди были словно склеены между собой и покрыты специальной пленкой, защищавшей их от соляной кислоты, струившейся внутри самой кишки. Андрей стал внимательно прислушиваться, о чем сообщают пальцы. Через секунду он понял, что кишка состоит из сотен человеческих тел. В Организме живые люди выполняют роль строительных клеток, их снабжает питанием сеть сосудов и капилляров, и они растут внутри Организма, развиваясь из молодых в старые. Именно поэтому Организму нужны дети – он строит из них свое тело, а старых заменяет молодыми. И эта остановка была не случайна, возможно, интуиция подсказала ему, что именно здесь он должен что-то найти, знакомый запах – раствор знакомых молекул в эфире, именно в этом месте бесконечного туннеля. Мелеющее море памяти вынесло на берег утенка «Кря-кря». Семью дрожащими пальцами он нащупал ее… Ее! Свою человеческую дочь! Невероятно, но она до сих пор пахла этим мультяшным шампунем.