Хотя Джек не совсем понимал, о чем она говорит, но сообразил, что она-то давно осознала, что что-то не в порядке на ранчо Квотермесса. Здесь не только эта тварь извне, которая может посылать одинаковые сны им обоим. Эта непонимаемая чужая тварь, чьи цели – стать и ненавидеть. Что-то другое было на ранчо.

Тоби прошептал:

– Но оно не может понять их. Даже так, как оно может понять нас. Оно может их использовать лучше. Лучше, чем нас. Но оно хочет понять их. Стать ими. А они сопротивляются..

Джек услышал достаточно. Слишком много. Шокированный наклонился к Тоби, щелкнул выключателем, и экран потускнел.

– Оно собирается прийти за нами, – сказал Тоби и затем медленно стал выходить из своего полутранса.

Резкий штормовой ветер выл за окном рядом с ними, но даже если бы он проник в комнату, то не смог бы еще сильнее заморозить Джека.

Тоби развернулся на стуле, чтобы бросить удивленный взгляд сначала на мать, потом на отца.

Пес выбрался из угла.

Хотя никто не трогал компьютера, главный переключатель вдруг щелкнул и встал из положения «ВЫКЛ» в положение «ВКЛ».

Все дернулись в изумлении, включая Фальстафа.

Экран залили отвратительные извивающиеся ленты.

Хитер наклонилась, схватила шнур и вырвала вилку из розетки в стене.

Монитор потемнел и оставался таким же темным.

– Это не остановится, – сказал Тоби, вставая со стула.

Джек повернулся к окну и увидел, что наступил рассвет, тусклый и серый, и в его свете показался ландшафт, потрепанный полновесной бурей. За последние двенадцать часов выпало четырнадцать или шестнадцать дюймов снега, навалившись в кучи вдвое выше там, где ветру захотелось его собрать. Или первая метель застыла над ними, вместо того, чтобы двигаться дальше на восток, или вторая буря задула скорее, чем ожидалось, перехлестнув первую.

– Это не остановится, – повторил Тоби торжественно. Он говорил не о снеге.

Хитер привлекла его к себе в объятья, подняла и прижала так крепко и любовно, как будто она сжимала в руках младенца.

«Все становится мною!»

Джек не понимал всего того, что эти слова могли означать, какие ужасы они предвещали, но он знал, что Тоби прав. Это не остановится до тех пор, пока не станет ими, а они не станут частью его.

Внизу на оконном стекле образовалась изморозь. Джек коснулся блестящей пленки кончиком пальца, но он был так заморожен страхом, что лед показался не холоднее собственной кожи.