– Эй, ты не рассказал мне о том, что случилось на кладбище, – напомнила она, – а это секрет гораздо поважнее.

– Извини.

– И ты не захотел поделиться тем, что сказали тебе Пол и Тревис.

– Это было неверно. Но… теперь ты знаешь все.

– Теперь – да. Наконец.

Она была в ярости оттого, что он скрыл от нее такие вещи, но не могла поддерживать в себе гнев долго, не могла разжечь его снова. Потому что, конечно, она в равной степени была виновата: не рассказала ему о странной тревоге, которую испытала во время их обхода в понедельник утром. О предчувствии насилия и смерти. О беспрецедентной интенсивности кошмара. Об уверенности в то, что нечто было на задней лестнице, когда она зашла в комнату Тоби предыдущей ночью.

За все годы, что они прожили вместе, еще никогда не случалось столь сильного разрыва в откровенности их общения, какой они сами себе устроили на ранчо Квотермесса. Им мечталось, чтобы они в новой жизни не просто могли нормально существовать, но и сделали ее совершенной. Поэтому утаили все свои сомнения и наблюдения. Хотя их взаимная скрытность и мотивировалась лучшими намерениями, она могла стоить им жизни.

Указав на блокнот, Хитер спросила:

– Там есть что-нибудь?

– Все, я думаю. Начало этого. Его отчет о том, что Фернандес видел.

Он зачитал им выборочно отрывки о явственно ощущаемых волнах звука, которые разбудили Эдуардо Фернандеса ночью, о призрачном свете в лесу.

– Я думаю, оно явилось с неба, на корабле, – задумчиво сказала Хитер. – После всех этих фильмов и дурных книжек ожидаешь, что они прибудут в чем-то громадном, на большом корабле, а здесь как раз…

– Когда говоришь об инопланетянах, чужой – значит совсем отличный, совершенно непонятный для нас, – ответил Джек. – Эдуардо отметил это на первой странице. Совсем отличный от нас, странный, вне всякого понимания. С ним не должно связываться ничто, что мы можем представить, – включая корабли.

– Я боюсь того, что оно может заставить меня делать, – вдруг произнес Тоби.

Порыв ветра звучно прокатился под крышей заднего крыльца, резкий, как электронный визг, вопросительный и настойчивый, как живое существо.

Хитер нагнулась к Тоби.

– С нами все будет в порядке, малыш. Теперь мы знаем, что здесь что-то не так, и немножко о том, что именно не так, и мы справимся. – Она хотела бы хоть наполовину поверить в том, что сказала.

– Я не буду бояться.

Подняв взгляд от блокнота, Джек сказал: – Нет ничего стыдного в боязни, малыш.

– Ты никогда не боишься, – ответил мальчик.