Может, потому, что низкие люди как-то его заблокировали. Или же люди в «Угловой Лузе» его блокируют. Старик Джи и все остальные. Низкие люди могли ведь превратить их в живые губки, чтобы они поглощали предостерегающие сигналы, которые обычно воспринимал Тед.

Новые лучи запрыгали по улице. Когда Тед выпрямился и «чекер» тронулся, из-за угла выпрыгнул «Де Сото». Такси пришлось резко повернуть, чтобы избежать столкновения. Под уличными фонарями «Де Сото» напоминал огромный сгусток крови, украшенный хромом и стеклом. Его фары сдвигались и мерцали, будто были под водой… И вдруг они ЗАМОРГАЛИ. Это были вовсе не фары. Это были глаза.

– Тед! – и снова только шелестящий шепот, и Бобби никак не мог подняться на ноги. И уже не знал, хочет ли он встать. Его окутал жуткий страх, такой же отупляющий, как грипп, такой же обессиливающий, как неистовый приступ поноса. Просто проехать мимо кровавого сгустка «Де Сото» у «Гриля Уильяма Пенна» уже было скверно, но оказаться в его надвигающихся лучах-глазах было в тысячу раз хуже. Нет… в миллион раз!

Он осознавал, что порвал штаны и рассадил колено до крови, он слышал, как Малыш Ричард завывает в чьем-то окне на верхнем этаже, и он все еще видел голубое кольцо вокруг часов гробовщика, будто вытатуированный на сетчатке слепящий след лампы-вспышки, но все это казалось нереальным. Хулигансетт-авеню внезапно превратилась в подобие скверно намалеванного задника. А за ним затаилась неведомая реальность. И реальность эта была тьма.

Решетка «Де Сото» двигалась. Рычала. «Машины эти не настоящие, – сказал Хуан. – Они что-то другое».

Да, что-то совсем другое!

– Тед… – чуть громче на этот раз… и Тед услышал. Он обернулся к Бобби, глаза у него расширились, и тут «Де Сото» вспрыгнул на тротуар позади него, сверкающие, зыбкие лучи фар впились в Теда и удлинили его тень – совсем как удлинились тени Бобби и близняшек Сигсби, когда на крохотной автостоянке Спайсера вспыхнул фонарь. И опять новый свет ворвался на улицу. Теперь со стороны складов надвинулся «кадиллак» – сопливо-зеленоватый «кадиллак», который казался длиной с милю, «кадиллак» с решеткой, как злая ухмылка, и боками, вздутыми, как доли легкого. Он вспрыгнул на тротуар прямо сзади Бобби, остановившись менее чем в футе у него за спиной. Бобби услышал басистое пыхтение и понял, что «кадиллак» дышит.

Во всех трех машинах распахнулись дверцы. Из них вылезли люди – или твари, на первый взгляд выглядевшие, точно люди. Бобби насчитал шесть, насчитал восемь, перестал считать. На каждом был длинный горчичного цвета плащ – такие называют «пыльниками», – на правом лацкане каждого был сверлящий багровый глаз, который Бобби видел во сне. Наверное, красные глаза – это их бляхи, подумал он. Носящие их твари… кто они? Полицейские? Нет. Что-то вроде помощников шерифа, преследующих преступника, как в кино? Теплее. Тайные стражи закона? Еще теплее, но все равно не то… Они…