Я ерошу волосы – это не мои волосы. Они грязные.

Я поджимаю губы – это не мои губы. Они грязные.

Теперь я знаю, каким будет финал.

Спасибо, дом; спасибо, дом; спасибо, дом…

Красные пятна тускнеют, в ванной из ниоткуда появляется сквозняк.

– Шоколадная или карамелька? – ухмыляется Ди.

Ответить я не успеваю. Кто-то зовет меня, но этого «кого-то» перекрикивает море. Я бросаю Ди и спешу к незнакомцу.

* * *

Я лежу на прохладном песке, промокшая одежда липнет к коже. В ушах шумит. Папа сидит рядом, смотрит на меня, хмурится, на лбу – сеточка морщин. Он понял, что мне снилось. Понял и до сих пор улыбается.

– Прости, я не мог тебе помочь.

– Знаю. Я научилась плавать.

– Поздравляю, дочка. Ты молодец.

– Ты привязан к Ворону? Он – твой дом? – хриплю я. Голос не слушается и будто существует отдельно от меня.

– Да. Ди… спрятала в часах листья яблони. Не разрешила мне уйти.

– А мама? Что насчет мамы?

Не обращая внимания на кружащийся каруселью мир, я приподнимаюсь на локтях. Папа прожигает меня взглядом, как чертову пепельницу.

– Это ты мне скажи, что насчет мамы.

Я холодею. Он не присутствовал там и даже не догадывается, что творилось в лесу. В то время, когда по мне ползали муравьи, он плавился.

– Упала с обрыва.