Чертенка нигде нет. Я готова поклясться: подо мной плавится земля. Поселок вот-вот провалится в преисподнюю.

А я лечу и понимаю, что финал близко. Море расширяет границы, течет по голеням, заворачивает меня в соленую пленку. Акробатические трюки продолжаются. Я взбираюсь на холм, падаю, сбиваю колени в кровь, но это ничего. Главное – вперед. Главное – Ворон. Главное – Захар.

Нащупываю что-то шершавое. Ступеньки! Я опираюсь на них, выжимаю из себя последние капли моря, как из губки.

До меня доносятся знакомые голоса.

Все, как тогда. Абсолютно все.

Я хромаю ко входу в тоннель. Он не подвел нас десять лет назад, не подведет и сейчас. Я застану врасплох чертенка и дьявола. К счастью, дверь в подвал снята с петель. Тьма обволакивает меня, я проседаю в форме лестницы, стелюсь ковром.

Ворон говорит:

– Здравствуй.

А я отвечаю:

– Заткнись.

Я ползу по коридору. К моей шее привязана прозрачная нить. Ошейник. Кто-то тянет меня к пропасти, прямо в море. Я выкатываюсь в подвал и нащупываю заваленную камнями нишу – они всегда были здесь. Часы не любят солнце и людей. Но чертенок нашел их. Гадкий, гадкий чертенок.

Я жалею, что спасла ее. Жалею, что не побежала за Захаром. Жалею, что предала Ворона. Я вижу подвал вспышками, черными перьями – уликами птичьей войны.

– Сломай часы, – свистят сквозняки.

Слова исковерканы, размыты. Ворону выбили зубы, говорить по-другому у его не получается.

Zahnrad тикают громко-громко.

– Не позволяй мне отпускать тебя! – в отчаянии шепчу я.

Перья летают по подвалу. Я сама – перо. Где-то надо мной Илона тараторит невнятные извинения, но… Какая разница? Дела чертенка и дьявола меня не касаются.

Море штормит. Перья плавают на поверхности, и волны выглядят как вороны.