Я не отпущу тебя. Не отпущу, не отпущу, не отпущу…

Ни за что.

Мое тело распадается на атомы. Сначала – пальцы ног, затем – стопы. Совсем скоро я исчезну.

– Если бы я выстрелила в тебя с порога, ты бы выжила, Аня. Но я выстрелю в упор, – произносит Илона.

Чертенок всхлипывает.

Я глотаю воздух, и море поднимается до подбородка. В нем, как в кислоте, растворяются живот, плечи, руки. Зрение обостряется.

И почему я не надела фиолетовые колготки? Чтобы в последний раз он видел меня именно в них. А я не сомневаюсь, что он видит.

Перед тем как нырнуть в свое персональное море, я топлю ладонями перья. Топлю и млею от восторга: в шаге от меня – он. Мой Захар. Впервые за десять лет он не прячется. Наблюдает за мной, хмурый, измученный. И молчит. Должно быть, злится из-за того, что я не надела фиолетовые колготки.

«Прощай», – силюсь сказать я, но голос не слушается.

А потом на мои ноги, на мое бескрайнее море падает каменная глыба. Тяжелая. Огромная. Ледяная. И вслед за ней – Илона.

Ворон защищается. А ведь у него не было иммунитета против людей. Он единственный не охранял свои часы.

Море накрывает меня. Я погружаюсь в красный мир.

– Аня, беги! – взвизгиваю я.

Но эта дуреха медлит, пытается что-то выяснить, спасти нас. Она ни черта не смыслит в живых домах и сидит у подвала как ни в чем не бывало. Думает, что я приползла сюда ради нее. Идиотка.

Ненавижу, когда мне поддаются.

– До встречи, чертенок, – чеканю я, поглаживая часы. – Не бойся огня – ты родом из ада.

У каждого есть свой сгоревший дом. Моим домом был Захар.