Постлюдия. Три Концовки

Постлюдия. Три Концовки

– Это, естественно, еще не конец, – сказала Вероника, – но я расскажу тебе остальное в двух словах. Я поехала в полицейский участок, поругалась с копом, который настаивал, что Роджер не может считаться пропавшим без вести, пока не пройдет двадцать четыре часа с его исчезновения, после чего все равно я заполнила заявление, а затем мне пришлось вытерпеть ряд на удивление щепетильных вопросов от того же копа, с которым повздорила. Он поинтересовался, что с моей рукой. Я сказала ему, что была так расстроена тем, что не могла найти своего мужа, что ударила кулаком в дверь. Кивнув и сочувственно хмыкнув, коп начал спрашивать, уверена ли я, что все произошло именно так – может, я ударила своего мужа, и поэтому он до сих пор не вернулся домой? Я чувствовала подступающий к щекам румянец, но, старательно пытаясь изобразить гнев, заявила, что не понимаю, как он вообще мог допустить подобную мысль. Кто же знал, что Шерлок Холмс обосновался в Гугеноте? В сопровождении Шерлока и его напарника я вернулась в дом, поскольку упомянула, в каком состоянии находится кабинет Роджера, и они решили, что им стоит поехать со мной. Я уже готовилась к тому, что выйду из дома в наручниках, потому что меня арестуют по подозрению в причастности к исчезновению мужа.

Но этого не произошло, хотя полицейские задержались гораздо дольше, чем планировали. Ставший привычным вид кабинета Роджера заставил меня забыть, каким странным он может показаться тому, кто видит его в первый раз. После этого у меня состоялся обстоятельный разговор с моим любопытным другом с полицейским жетоном о жизни Роджера, которую я рассказала ему настолько подробно, насколько осмелилась, в то время как его напарник вызывал подкрепление. Не знаю, зачем им понадобилось подкрепление. Они скормили мне сказку о том, что чем больше на месте расследования глаз, тем больше вероятность отыскать зацепку, но, думаю, их встревожило увиденное, и они не хотели оставаться в комнате одни. Прежде, чем эта длинная ночь закончилась, я успела в общем и целом рассказать о последних месяцах трем разным полицейским. Ни один из них не упустил случая поинтересоваться царапинами на моих костяшках, и ни один из них не смог скрыть недовольства от объяснения.

Когда со мной беседовал последний коп… Точнее, допрашивал; правда, не очень это походило на допрос. Мы сидели на кухне, я со стаканом колы, он – со стаканом молока, пока остальные обыскивали кабинет. Так вот, как только я закончила свой рассказ – около девяти часов вечера, сказала я, Роджер сказал, что собирается прогуляться, но так и не вернулся – и этот коп, который все время останавливал меня и просил повторить то, что я уже рассказала ему десять минут назад, опустил стакан молока и сказал: «Миссис Кройдон, не поймите меня неправильно, но я считаю, что вы рассказали мне не всю правду. Возможно, я ошибаюсь, и давайте проясним: я ни в чем вас не обвиняю. Эта ваша… История – кажется, ей чего-то не хватает. Зачастую женщины, если в доме не всегда все хорошо – может, муж выпивает слишком часто или позволяет себе распускать руки, – женщины не хотят говорить об этом. Они стыдятся этого, смущаются, как будто они виноваты, что у мужчины нет никакого самоконтроля.