УжасыКниги крови. I–IIIстр 229
Светлый фон
Но однажды я увидел ее, совершенно случайно. Звучит мелодраматично, но тогда я подумал, что сейчас умру. Я так часто представлял ее себе, так настроился вновь увидеть, что когда это случилось, почувствовал, как ослабели конечности, и меня вырвало прямо посреди улицы. Не самое классическое воссоединение. Любовник увидел возлюбленную, и его вытошнило прямо себе на рубашку. Но с другой стороны ничего, что произошло между мной и Жаклин, не было нормальным. Или естественным.

Я пошел за ней следом, и это было трудно. Вокруг была толпа, а Жаклин шла довольно быстро. Я не знал, окликнуть ее или не стоит. Решил, что не надо. Да и что бы она сделала, увидев, как к ней, шаркая, бредет небритый безумец и еще зовет по имени? Возможно, она бы убежала. Или хуже того, схватила бы мое сердце своей волей и избавила от мучений, прежде чем я смог бы ее выдать.

Я пошел за ней следом, и это было трудно. Вокруг была толпа, а Жаклин шла довольно быстро. Я не знал, окликнуть ее или не стоит. Решил, что не надо. Да и что бы она сделала, увидев, как к ней, шаркая, бредет небритый безумец и еще зовет по имени? Возможно, она бы убежала. Или хуже того, схватила бы мое сердце своей волей и избавила от мучений, прежде чем я смог бы ее выдать.

И потому я хранил молчание, но упорно следовал за ней до, по-видимому, ее квартиры. И там, неподалеку, я и остался на ближайшие два с половиной дня, не зная, что делать. Дилемма оказалась просто смехотворной. Я так долго ее искал, и теперь мог с ней даже заговорить, дотронуться, но не осмеливался подойти.

И потому я хранил молчание, но упорно следовал за ней до, по-видимому, ее квартиры. И там, неподалеку, я и остался на ближайшие два с половиной дня, не зная, что делать. Дилемма оказалась просто смехотворной. Я так долго ее искал, и теперь мог с ней даже заговорить, дотронуться, но не осмеливался подойти.

Возможно, я страшился смерти. Но вот сейчас я здесь, в Амстердаме, сижу в вонючей комнате, пишу свои показания и жду, когда Кус принесет мне ключ, и совершенно не боюсь смерти. Наверное, мне не дало подойти к ней тщеславие. Я не хотел, чтобы она видела меня таким ненормальным и опустившимся; я хотел явиться к ней чистым, идеальным любовником.

Возможно, я страшился смерти. Но вот сейчас я здесь, в Амстердаме, сижу в вонючей комнате, пишу свои показания и жду, когда Кус принесет мне ключ, и совершенно не боюсь смерти. Наверное, мне не дало подойти к ней тщеславие. Я не хотел, чтобы она видела меня таким ненормальным и опустившимся; я хотел явиться к ней чистым, идеальным любовником.