Тут все нарастающая буря размыла его черты, и на его месте в мгновение ока оказалось что-то, что Рики никак не мог опознать. Эта форма одновременно напоминала и не напоминала Уэйна, так стремительно сдавшегося перед проявлением бесчеловечности.

А буря уже ожесточенно швыряла в него песок, забиваясь в уши и слепя глаза. Рики, задыхаясь, отшатнулся от места драки, каким-то чудом обнаружил стену и дверь – прежде, чем он успел сообразить, что к чему, ревущая буря выплюнула его в тишину «Дворца кино».

Там он, хоть и дал себе клятву быть мужиком, когда отрастил усы, издал тихий визг, который посрамил бы и Фэй Рэй, и отключился.

А в фойе Линди Ли рассказывала Берди, почему ей не очень нравятся фильмы.

– То есть, Дин любит фильмы о ковбоях. А мне такое не очень нравится. Наверное, не стоит мне это вам говорить…

– Нет, все нормально.

– …ну, то есть, вы-то, наверное, очень любите кино. Вы же здесь работаете.

– Некоторые фильмы мне нравятся. Но не все.

– О, – кажется, девушка удивилась. Наверное, ее удивляло множество вещей. – А мне, знаете, нравятся фильмы о природе.

– Да…

– Ну знаете? Животные там… и всякое такое.

– Да… – Берди вспомнила свои подозрения о том, что из Линди Ли никудышная собеседница. Тут она не ошиблась.

– Интересно, что их там задержало? – спросила Линди.

Проведенная Рики в центре песчаной бури вечность в реальности длилась не больше двух минут. Но в фильмах время тянется дольше.

– Пойду посмотрю, – отважно сказала Берди.

– Наверное, он ушел без меня, – повторила Линди.

– Посмотрим.

– Спасибо.

– Не волнуйся, – сказала Берди. Проходя мимо девушки, она легко коснулась ее тонкой руки. – Я уверена, что все хорошо.