Кут на ватных ногах вышел из дома.

Гигант был там не один. Кто-то стоял перед ним на коленях – он был меньше, больше похож на человека, его запрокинутое лицо светилось в лучах луны. Это был Деклан. Даже издалека было понятно, что он улыбается своему господину.

Кут хотел подойти ближе, отчетливее разглядеть свой кошмар. На третьем шаге под его ногой зашуршал гравий.

Кажется, гигант в тенях шевельнулся. Повернулся посмотреть на него? У Кута сжалось сердце. Нет, пусть он окажется глухим – прошу тебя, Господи, не дай ему меня увидеть, сделай меня невидимым.

Очевидно, его молитвы были услышаны. Гигант ничем не показал, что заметил его приближение. Собравшись с духом, Кут дошел до могильных камней, пробираясь перебежками от гробницы к гробнице и едва дыша. Теперь он был в нескольких футах от происходящего и видел, как существо склонило голову к Деклану, слышал утробный звук, идущий из глубины его глотки, – словно по камню водили наждачной бумагой. Но это было еще не все.

Облачение Деклана испачкалось и порвалось, он оголил худую грудь. Лунный свет очертил его грудину, ребра. Его позу и вид нельзя было спутать ни с чем. Обожание – неприкрытое и простодушное. Кут услышал плеск; он сделал еще шаг и увидел, что гигант направляет на приподнятое лицо Деклана блестящую струйку мочи. Она лилась в слегка приоткрытый рот, бежала по голой груди. В глазах принимающего крещение Деклана ни на миг не угасал огонек радости – напротив, он водил головой из стороны в сторону, стараясь выпачкаться окончательно.

Ветер донес до Кута запах мочи существа. Запах едкий и отвратительный. Как мог Деклан стерпеть на себе и каплю этой жидкости, а тем более купаться в ней? Кут хотел закричать, прекратить этот разврат, но фигура чудовища казалась ужасающей даже в тени тиса. Оно было слишком высоким и широкоплечим для человека.

Кут не сомневался: это было чудовище Дикой чащи, которое пытался описать ему Деклан, – пожиратель детей. Догадывался ли Деклан, восхищаясь этим монстром, какую власть тот получит над его разумом? Знал ли заранее, что, если чудовище заявится сюда за ним, он встанет перед ним на колени, назовет его Богом (до Христа, до завоевателей – так он сказал), даст ему опорожниться на себя и станет ему улыбаться?

Да. О да.

Ну так пусть наслаждается моментом. Не стоит рисковать ради него головой, думал Кут, он там, где и хотел быть. Он очень медленно пошел обратно к ризнице, все еще не отрывая взгляда от теряющего свою святость священника перед ним. Крестившая его струйка иссякла, но в сложенных лодочкой ладонях Деклана еще оставалась жидкость. Он поднес руки ко рту и выпил ее.