– Если позволишь, я объяснюсь… – Гэвин нажал на дверь, а Рейнольдс оказался либо слишком слаб, либо слишком пьян, чтобы помешать ему. Он отпрянул в темный коридор.

– Какого хрена здесь творится?

Воняло гнилой едой. Воздух был просто отравленный. Рейнольдс позволил Гэвину захлопнуть дверь и внезапно выхватил из кармана грязных брюк нож.

– Меня не обманешь, – Рейнольдс просто сиял. – Я знаю, что ты сделал. Очень тонко. Очень умно.

– Ты про убийства? Это не я.

Рейнольдс ткнул ножом в сторону Гэвина.

– Сколько ванн с кровью тебе потребовалось? – спросил старик со слезами на глазах. – Шесть? Десять?

– Я никого не убивал.

– …чудовище.

Оружие в руке Рейнольдса было тем самым ножом для бумаги, и хозяин дома двинулся с ним на Гэвина. Сомнений не осталось – точно воспользуется. Гэвин отступал, и Рейнольдс, казалось, избавился от своего страха.

– Неужели ты забыл, каково это – быть из плоти и крови?

У мужика явно крыша поехала.

– Слушай… Я просто пришел поговорить…

– Ты пришел убить меня. Я могу тебя разоблачить… вот ты и пришел меня убить.

– Ты соображаешь, кто я? – спросил Гэвин.

Рейнольдс усмехнулся:

– Ты не тот юный гей. Похож, но не он.

– Да ради всего святого… Я Гэвин… Гэвин…

Нож все приближался, а слова, которые могли его остановить, в голову не приходили. Только и оставалось повторять:

– Гэвин, помнишь?