– Давай, давай. – Галя вновь поскользнулась, но на этот раз удержалась на ногах.

– Смерть за тобой! – закричала старуха, и Галя все-таки обернулась, встретившись с бабкой глазами. Любка, шагая в их сторону, держала ее на вытянутых руках – точнее то, что от нее осталось, – а влажные от крови рости волочились по сырой земле. Поймав Галин взгляд, старуха победоносно рассмеялась. – Тридцать три версты тебе осталось! Как только присядешь – так и жди, пока придет! Тридцать три версты – и сдохнешь!

Позади, из черного провала дома, выскочила тень, и старуха, перестав смеяться, закричала уже с ужасом:

– Отгони! Отгони девку! Она сейчас не понимает, кто…

Любка даже не успела полностью обернуться – тень напрыгнула на нее, вывернула ей руки, притянула – и вгрызлась в лицо. Огрызок старухи упал в грязь и, скуля, пополз прочь. Та, что была когда-то Райкой, зубами отодрала нос от лица своей матери, проглотила – а потом, оттолкнув орущую Любку в сторону, бросилась к уползающим ростям. Схватившись за них, она подтянула верещавшую бабку ближе к себе и, не слушая ее просьб о пощаде и приказов, наступила ногой ей на спину, вдавливая в грязь. Затем напряглась, потянула рукой – и разом вытянула из нее все рости. Галя успела увидеть, как старушечьи зубы, язык и даже часть лица провалились внутрь, – а потом Райка вытащила с другой стороны трупа клубок сочащихся разноцветных органов, поднесла к морде – и прислушалась. В этот момент Галя с ужасом поняла, что оторванные, повисшие на окровавленных ростях старушечьи губы все еще шевелятся, продолжая упрашивать пощадить ее, а может, отдавая последние приказы… Так или иначе – тварь не дослушала, а вместо этого поднесла рости ко рту – и рванула вбок, зубами снимая с них старушечью плоть, словно горячее мясо с раскаленного шампура.

– Вперед! – Галя отвернулась от ставшего далеким силуэта, облизывающего пальцы, и увидела, что дорога уже совсем рядом. – Нельзя останавливаться. Не сейчас.

– Кто там, сзади?

Галя обернулась через плечо и увидела темно-серый, влажный силуэт, который как-то странно, вроде бы на четвереньках, но одновременно боком, ковылял по размытому рву. В этот момент сверкнула молния – и Галя увидела голодные, игривые, как у котенка, глаза.

– Бежим. – Галя отвернулась, поняв, что еще раз она в ту сторону посмотреть уже не успеет. – Изо всех сил! Еще немного!

– Там дядя Паша?

– Нет… Беги! Не говори! – Галя стала задыхаться и, хотя обещала себе этого не делать, вновь оглянулась через плечо.

Райка бежала на четырех конечностях, выгнув спину, но голова ее при этом была вдавлена меж лопаток, отчего она была похожа на вздыбившуюся кошку – только голую, скользкую и шевелившую всеми суставами одновременно.