Говорили, ее вывез в город внук, поселил у себя, чтобы приглядывала за детьми. Еще говорили, что дом выставлен на продажу, а потом, что дом уже давно на кого-то переписали, а потом, что баба никуда не уезжала, а померла где-то, и тело ее до сих пор не нашли, значит, дом продать нельзя, сровнять с землей тем более. У людей теплилась надежда на ее скорое возвращение. С других деревень тоже приезжали и, обнаружив обгорелые развалины, чрезвычайно расстраивались.

И вот баба Глаша появилась.

Антон, ехавший в город, чертыхнулся, сбавил ход, нырнул носом автомобиля в заросшую травой обочину. Он не мог оторвать взгляда от идущей по дороге старухи.

В исковерканной болезнью груди вдруг зародилось острое чувство радости, полоснуло по легким, вырвалось из горла хриплым стоном. Радость тут же сменилась страхом – и это ощущение было в сто или даже в тысячу раз сильнее и острее.

Мелькнули бешеные мысли: можно ли еще отдать долг? Не будет ли слишком поздно? Вспомнит ли бабка о нем? Пробормочет ли свое знаменитое: «Вязь, вязь, перевязь…»?

Антон прокручивал эти мысли много лет, раз за разом, свивая их внутри разума в крепкие тугие нити. Он готов был в любую секунду – да даже и среди ночи! – броситься во двор к бабке. Лишь бы старуха была дома, лишь бы вернула все вспять! Но ее не было шесть долгих лет, и иногда, в отчаянии, Антону казалось, что вся его жизнь осталась в прошлом.

Сейчас он понял – прошлое вернулось.

2

2

Егор не убивал ее – это было главное.

Пытался припугнуть, да, слегка распустил кулаки, но не более того. В конце концов он же собирался отдать долг. Просто немного позже. Через месяц. Может быть, два…

Что произошло дальше? Неведомо. Егор вернулся на следующий день, каяться, стучался в калитку, потом осмотрел двор, заглянул в дом – баба Глаша пропала.

Сначала он запаниковал. Почему-то решил, что старуха уже давно в полицейском участке, рассказывает о случившемся. Он вернулся домой, принялся торопливо собирать вещи, достал заначку из конверта под телевизором, прикинул, куда вообще можно уехать, чтобы никто и никогда не нашел. Потом одумался.

В соседней комнате спали дети, погодки Женька и Валерка. Жена должна была прийти через час с ночной смены, а он обещал к ее приходу почистить фильтры в ванной. А еще надо разогреть картошку с подливой, нарезать салат, закрепить петли у калитки. Ну, куда Егор сбежит? Куда ему деваться из этого дома, от устоявшегося быта и семьи?

Он так и сидел на кровати, в окружении разбросанных рубашек и брюк, пока не пришла жена.

Баба Глаша пропала. По деревне поползли слухи. Добровольцы прочесали лес, но ничего не нашли. Затем все как-то само собой успокоилось, и Егор – первые несколько месяцев ходивший будто с натянутой струной в позвоночнике – успокоился тоже.