Хрясь! Хрясь!

Он подумал, что услышал, как ломается его шея.

Вдруг он ощутил лёгкость. Фил прищурился и увидел, как двое окружных полицейских утаскивают Салливана. Третий офицер спокойно убирал дубинку в ножны.

— Ты в порядке?

— Да, да, — сказал Фил и неуклюже поднялся на ноги. Между тем, двое других полицейских прижали Салливана лицом к стене и закидывали руки за спину. — Наденьте на это животное ошейник, — сказал Фил. — И не давайте ему выходить из камеры.

— Этот парень приносил неприятности с той минуты, как его задницу бросили сюда, — заметил полицейский. — Слушай, у тебя небольшое кровотечение. Хочешь пойти в лазарет?

— Нет, — сказал Фил, вытирая носовым платком небольшой порез на губе. — Извини за беспокойство. Откуда я знал, что он сойдёт с ума?

— Такое здесь происходит всё время.

Фил подошёл к Салливану, который теперь стоял на глазах у двух других полицейских.

— Подумай об этом, Поли. Тебе больше не с кем поиграть в мяч.

— Давай, врежь ему, если хочешь, — сказал один из полицейских. — Что смешно в нас, тюремных охранниках, так это то, что у нас очень плохое зрение, мы ничего не замечаем…

— Нет, я думаю, что я достаточно трахался с ним сегодня. Теперь можете отвести мистера Салливана обратно в его апартаменты.

— Вы, чёрт возьми, копы, все похожи, — прорычал Салливан, когда охранники потянули его. — Однажды я пробью тебе голову.

— Пол, к тому времени, как ты выберешься отсюда, ты станешь настолько стар, что не сможешь пнуть меня даже по яйцам. Я позволю тебе посидеть ещё несколько дней, а потом, может быть, я вернусь и посмотрю, готов ли ты ещё раз поболтать.

* * *

— Что, чёрт возьми, с тобой? — спросил Маллинз, глядя из-за стола. — Вчера ночью ты участвовал в перестрелке и в конечном итоге убил шестерых крикеров, а сегодня заключённый надрал тебе задницу?

— Не надрал, — поправил Фил. — Ну, немного надрал. Парень сошёл с ума. Я играл с ним, конечно, и не совсем говорил правду о некоторых вещах, но он взбесился от этого. Чтобы оторвать его от меня, потребовалось трое охранников.

— И этот ублюдок не рассказал тебе о лаборатории Наттера?

— Нет. Он дал мне всё, кроме этого. Я уже позвонил в тактическое подразделение полиции округа; они будут проверять ту другую лабораторию. Но что касается Наттера, я ничего не узнал.

— Он никогда не будет рассказывать о Наттере, — сказал Маллинз. — Если он это сделает, он знает, что люди Наттера будут ждать его, как только он выйдет из тюрьмы. И он знает, что они будут делать. Эти другие парни — они легковесы, а такие парни, как Салливан, не боятся легковесов. Но Наттер и его люди? Это совсем другая история…