Горыныч уперся лапами в землю. На третий рывок ошейник с него соскользнул, но Петька уже почти выбрался. За спиной хрипела вытащенная Солька. Горыныч кинулся облизывать ее лицо.

– Дура, – прошептал Петька.

Увидел полено и засмеялся. Это было невозможно. Но все именно так и было.

Солька закашлялась, и ее вырвало.

Петька дотянулся до воды, повозил ладонью по лицу. Пилка потерялась. Убивать змея было нечем.

– Чего, говоришь, испытание? – Петька икнул. В животе нехорошо забурлило, но удержалось, только во рту разлилась неприятная горечь. – Говоришь, замена нужна?

Сольку сильно водило из стороны в сторону, словно она что-то искала. Руку положила на Горыныча – пес не двигался, даже хвостом не вилял. Петька взял полено и поднялся. Земля качнулась, но он нашел взглядом огонек, заставляя мир остановиться.

Мокрая одежда облепила тело, с волос текло, на лице застывала противная грязь, в глаза что-то попало.

– А сразу объяснить нельзя было? – прошептал Петька, отжимая липнущий к ногам подол рубашки. – Сели бы как люди. Обязательно топить надо?

Сапог на нем уже не было. Сил, чтобы прыгать, тоже. Он ступил в воду. С удивлением понял, что неглубоко, по щиколотку. Дошел до кочки.

Пятачок земли перед ним оказался сухим, хорошо вытоптанным, выстланным травой. На краю торчал корявый пень. Дерево тут когда-то росло под наклоном, но его удачно спилили, получился ровный стол. На листьях лежали горсти ягод и грибов. Около пенька был накопан небольшой холмик, вроде табуретки. Он тоже был прикрыт высушенной травой. Стопкой лежала Петькина одежда. Джинсы, футболка, аккуратно очищенные кеды. В отступившую щепу пня была воткнута слабо светившая трухляшка, словно в нее поселили с десяток светляков.

Неожиданно для себя Петька всхлипнул. Его здесь ждали. Место подготовили. Готовы были защищать и оберегать. И Солька, и Тарук были правы. Это была своя нечисть, родная. И была она гораздо лучше любой другой. Сено было такое мягкое, что так и тянуло закопаться в него с головой и уснуть. Остаться здесь. Убежать от всех унижений и обид, спрятаться от жизни, где его не любили, в мире, где к его приходу вот так все подготовили.

Подсохшая грязная рубашка неприятно отлипла от кожи, дернув волоски. Это привело в чувство. Так, помечтали и хватит. Он пришел за змеем. Где он тут? Чуть не вскрикнул, увидев. Змей лежал, закопавшись в сено – Петька на него едва не сел. Клюв был приоткрыт, взгляд блуждал. На шее виднелись раны от зубов Горыныча.

Петька поднял полено. Один удар. Ну, два. И все. Змей тяжело двинулся, вздохнув. Посмотрел на него. Взгляд больше не бегал, зрачок застыл. Умер?