Стало нестерпимо больно, что все так глупо. Заметил бьющую жилку на шее змея. Ту самую, что присмотрел еще в лесу. С облегчением выдохнул. Нормально, выживет.

Поднял полено. И вдруг все понял. Правила. Подменыш. Он положил полено около ног, задергался, выпутываясь из мокрой рубашки, стянул трусы. Попытался обтереться, но только развозюкал грязь.

Змей снова шевельнулся, словно искал положение, в котором ему не будет больно лежать. Глаз прикрылся белесой пленкой.

Петька взял футболку. Какое же это наслаждение снова быть в своем. Он даже запах свой почувствовал. Трусы – люди, постоянно ходящие в трусах, не представляют, какие они счастливые. Джинсы. Кеды засунул за пояс, рано еще обуваться – все-таки через болото идти. Надо будет еще штанины закатать.

Поднял полено, повертел в руках, разглядел сучок. Долго неумело пеленал своего буратино в грязную рубашку, все у него получалось криво, косо, полено выкатывалось. Наконец перевязал рукава, пристроил подменыша на кровати.

Змей смотрел на него цепким глазом, словно и не умирал только что. Петька прощально махнул рукой. Змей прикрыл глаза.

Он добрел до кочки, где сидела Солька. Девчонка с испугом глядела мимо. Чего там опять?

Блестя белым телом, выбралась из трясины мавка и склонилась над травяной кроватью. Протянула руки, осторожно подняла нелепый кулек, покачала на весу. Над ней поднялся змей. Что-то он подозрительно быстро оправился. Как бы опять не напал.

Чего там Солька испугалась? Все в порядке. Свои. Или она их до этого не видела никогда? Ну так добро пожаловать в мой кошмар!

Горыныч заскулили и задергался. Петька снял с него руку Сольки. Пес приподнялся, заглянул в лицо Петьке.

– Домой, домой, – прошептал он. – Все, охота закончилась.

Солька тихо заплакала.

– Хорош расслабляться, – буркнул ей Петька. – Завтра придешь к ним на чай. Они еще ягод наберут.

Солька завыла в голос.

– Вставай. Утро скоро. Наши хватятся.

Солька замотала головой, сжала кулаки.

– Пойдем.

Он пошел. Перед ним ковылял Горыныч. Сзади зашлепали. Солька нашла в себе силы подняться и теперь шлепала прямо по трясине, мало заботясь, что проваливается по колено в холодную воду. Что опять может утонуть. Петька лениво подумал, что теперь вытаскивать ее он не будет. Не хочется пачкать городскую одежду. Но Солька не провалилась. Она шла, шатаясь, оступаясь и заваливаясь на сторону. На краю болота ее снова вырвало. Петька посмотрел на ее ноги. Босая. Бросил перед ней свои кеды. Жаль, конечно, но что поделаешь.

– Надень, – сел он рядом с ней. – Будет быстрее.

Солька равнодушно обулась, даже ног не обтерла. Петька поморщился, но промолчал. Погладил Горыныча. Вид у пса был – в жизни больше в этот лес не сунется. Петька тоже не мечтал повторить ночное приключение.