– Эх вы, – упрекнул Верзин. – Бабская память!

Он сложил пальцы в пучок и направил на жену получившуюся змейку:

– «Дрожь Земли»!

– Точно! – захлопала в ладоши Самохина. – Про червей!

– А после…

– Порнуху, – закивала Лена.

– «Горячие стюардессы», если точнее. Навсегда запомню. У меня был эстетический шок, а я делал вид, что мне это дело привычно.

– Ты в туалет каждые пять минут бегал, – вспомнила Оля. – Скажи, Брынцалова, бегал?

Лена захихикала, по-детски, совсем как тогда, когда еще была Брынцаловой.

Верзин шутливо дулся.

– А мне больше запомнилось, как мы Сатану вызывали, – отсмеявшись, проговорила Самохина. Верзин хотел сказать что-то, но тут на пороге кухни возник шестилетний Саша.

– Мы тебе мешаем, Сашуль? – Оля обняла сына.

– Мне птичка мешает, – сказал мальчик, исподлобья рассматривая гостей.

– Птичка?

– Дядь Максим, а какая птичка самая большая в мире?

– Страус, наверное.

– Не-е… – протянул мальчик, – из летательных.

– Из летательных? – усмехнулся Верзин. – Пусть будет кондор.

– Мне кондор мешает, – заключил Саша.

– Иди к себе, а я сейчас приду кондора прогонять. Начало десятого уже.