Сэм выбрался из «Импалы». Его колени хрустнули, когда он, наконец, распрямил ноги. «Пора бы уже привыкнуть часами сидеть в машине», – страдальчески вздохнул он.
Войдя в калитку, Дин и Сэм прошли по короткой кирпичной дорожке между деревьями к симпатичной деревянной террасе, на которой стояли качели. Дверь оказалась открыта, и Сэм вошел в комнату, заставленную шкафами с книгами и морскими сувенирами. На дальней стене висела огромная картина с парусником, а над ней – внушительных размеров гарпун. Слева, между книжными шкафами, висело несколько фотографий океанских закатов.
Справа была конторка, дверь, ведущая в холл, а у стены стоял большой якорь. За конторкой никого не было.
– Эй! – позвал Дин.
В комнату ворвался гигантский серый с белым бобтейл с высунутым языком, подбежал к Дину и залаял.
Широко улыбнувшись, Дин воскликнул:
– О, Снупи, это ты? – Он опустился на корточки и принялся трепать пса по холке, а тот встал лапами ему на колени и стал лизать руку.
Сэм не удержался от вопроса:
– Его что, правда зовут Снупи?
– Да. Когда я был здесь в прошлый раз, он был еще щенком. А теперь вон какая громадина, да?
– Кто же это его так назвал? Ведь вообще-то Снупи – это бигль.
Из коридора раздался голос:
– У него уже было имя, когда мы его взяли. Он отзывается только на него.
Сэм поднял глаза и увидел невысокую и очень красивую девушку. У нее была на удивление бледная кожа для жителя тропического острова, кудрявые рыжие волосы, собранные в хвост, веснушки и бирюзовые глаза. Как и большинство тех, кого они тут видели, девушка была в футболке (с черно-белым логотипом отеля «Нейлор Хаус»), в шортах и шлепанцах.
Она продолжала:
– Я хотела назвать его Бастофер Джонс[54], но он не отзывался на это имя. А на Снупи отзывается. Ну что ты будешь делать!
Дин поднялся на ноги, и Снупи принялся бегать вокруг него.
– Как дела, Ники?
Ники обняла Дина и ответила:
– Рада видеть тебя, Дино! Так и подумала, что это ты, когда увидела на улице твою рухлядь на колесах. Надо будет переставить ее во двор, ночью на улице машину оставлять не стоит.