Брайан открыл сумку-холодильник. Там лежало около дюжины крупных булыжников. Каждый из них был обернут в кусок бумаги, вырванный из школьной тетради Брайана, и аккуратно скреплен одной или двумя резинками. На каждом листке большими буквами было написано:

Я ГОВОРИЛА ТЕБЕ, ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ.

ЭТО МОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.

Брайан взял один из них и поднялся по лужайке, встав меньше чем в десяти футах от окна в большую комнату Джерзиков — в начале шестидесятых, когда строился этот дом, такие окна называли витражами. Он оглянулся, заколебался — лишь на мгновение, — а потом сделал бросок, точь-в-точь как Сэнди Кауфакс в седьмом раунде чемпионата мира. Раздался громкий, немузыкальный звон, а потом тяжелый удар — когда камень упал на ковер в комнате и покатился по полу.

Этот звук возымел странное действие на Брайана. Страх оставил его, и отвращение к этому поступку — который, что бы он себе ни придумывал, он никак не мог выдать за какую-то безобидную шутку, — тоже улетучилось. Звон разбитого стекла вызвал у него возбуждение... по сути дела, заставил его испытать примерно то же, что он чувствовал во время своих грез о мисс Ратклифф. Те грезы были дурацкими, и теперь он это понимал, но.в этом ничего дурацкого не было. Это было реальным.

Кроме того, он ощутил, что теперь желал иметь вкладыш с Сэнди Кауфаксом больше, чем когда бы то ни было. Он открыл для себя еще один закон обладания и то странное психологическое состояние, которое оно вызывает: чем больше приходится платить за то, что тебе принадлежит, тем сильнее хочется сохранить это у себя.

Брайан взял еще два камня и подошел к разбитому окну. Он заглянул внутрь и увидел первый брошенный камень, лежащий на пороге двери из комнаты в кухню. Он выглядел совсем не на месте — как резиновый сапог на алтаре в церкви или роза на моторе трактора. Одна из резинок, прикреплявших бумагу к камню, соскочила, но вторая держалась нормально. Взгляд Брайана переместился влево, и он поймал себя на том, что прицеливается в телевизор Джерзиков.

Брайан размахнулся и сделал бросок. Камень попал прямо в экран «Сони». Раздался дикий треск, вспышка света, и ковер осыпало дождем стеклянных осколков. Телевизор дрогнул на своей подставке, но не упал. «Два— ноль!» — пробормотал Брайан, и из горла у него вырвался странный сдавленный смешок.

Он швырнул следующий камень в несколько керамических фигурок, стоявших на столике у дивана, но промахнулся. Камень с треском ударился в стену, выбив кусок штукатурки.

Брайан взял сумку с булыжниками и обошел дом с другой стороны. Он разбил два окна в спальне. Потом позади дома здоровенным камнем он разбил окно в верхней части кухонной двери и зашвырнул в дыру еще несколько булыжников поменьше. Один из них сбил кухонный комбайн, стоявший на столике. Другой разбил дверцу микроволновой печи и остался у нее внутри. «Три—ноль! Молоток, ушастик!» — вскричал Брайан, а потом так сильно расхохотался, что едва не намочил штаны.