Он убрал ножичек обратно в карман, достал оттуда же коротенькую стеклянную соломинку и вручил ее Эйсу.

— Угощайся.

Соломинка оказалась на удивление тяжелой — явно не стекло, а какая-то порода горного хрусталя, подумал Эйс. Он склонился над зеркальцем, а потом заколебался. А что, если у старика СПИД или что-то в этом роде?

Не задавай лишних вопросов, Эйс. Те, кто в долгах, должны просто радоваться хорошим вещам, встречающимся на их пути.

— Аминь, — произнес он вслух и втянул носом порошок. Голова у него наполнилась тем слабым бананово-лимонным привкусом, которым обладает кокаин лишь очень высокого класса. Порошок был мягкий, но очень сильный. Эйс почувствовал, как учащенно забилось его сердце. И в то же время мысли обрели резкость и остроту и стали ясными, как хромированная поверхность. Он вспомнил, как один малый кое-что говорил ему вскоре после того, как он запал на это дело: «Когда принимаешь дозу, у вещей становится больше названий. Гораздо больше названий».

Тогда он не понял, но теперь, кажется, понимал.

Он протянул соломинку Гонту, но тот отрицательно покачал головой.

— Раньше пяти — никогда, — сказал он, — но ты угощайся, Эйс.

— Спасибо, — кивнул Эйс.

Он снова взглянул на карту и обнаружил, что теперь может легко прочитать ее. Две параллельные линии с крестиком между ними явно обозначали Тин-бридж, и стоило врубиться в это, все остальное тут же вставало на свои места. Волнистая линия, идущая через параллельные, через крестики и к самому верху бумаги, обозначала шоссе № 117. Маленький кружок с большим кругом позади — ферма Гэвинекс: большим кругом отмечен коровник. Все совпадало. Все засверкало простотой и ясностью, как горстка классного порошка, которую этот унылый пижон вытряхнул из маленького конверта.

Эйс снова склонился над зеркальцем.

— Заряжай — пли, — пробормотал он и втянул еще горстку. — Бах! Бах! Господи, ну и сильна же дрянь, — слабым голосом произнес он.

— Сильная дрянь, — мрачно согласился мистер Гонт.

Эйс вскинул голову — ему вдруг показалось, что пижон

смеется над ним, но лицо мистера Гонта было спокойным и безмятежным, и Эйс снова склонился над картой.

Теперь его внимание привлекли другие крестики. Их было семь... хотя нет, восемь. Один из них оказался на пустой заболоченной земле, принадлежащей старику Треблхорну, но... старик Треблхорн уже давно покоился в могиле, и не было ли как-то раз разговора о том, что дяде Реджиналду отошла большая часть его земли в уплату за какой-то должок?

А вот и еще один — на краю заповедника, по другую сторону Касл-Вью, если он правильно все понял. Еще два — на городской дороге № 3, возле кружка, вероятно, обозначающего землю старика Джо Кембера, ферму Семи Дубов. Два следующих — на земле, принадлежащей, по всей видимости, Даймонду Мэтчу, на западном берегу Касл-Лейка.