Я получил Ваше письмо от 1 сентября и в ответ сообщаю, что не могу в данном случае ничем помочь. Основное правило нашего отдела заключается в том, что информация озаявителях на пособия детям неимущих (ПДН) выдается, лишь когда мы вынуждены так поступить по действующему судебному ордеру. Я показал Ваше письмо Мартину Д. Чангу, Нашему главному юридическому консультанту, который поручил мне сообщить Вам, что копия Вашего письма была Направлена в Генеральную прокуратуру штата Калифорния. Мистер Чанг сделал запрос, не является ли Ваша просьба сама по себе незаконной. Независимо от ответа на этот запрос должен заметить, что нахожу Ваше любопытство по поводу жизни этой женщины в Сан-Франциско как неуместным, так и оскорбительным.

Советую Вам, шериф Пэнгборн, прекратить заниматься этим вопросом во избежание серьезных служебных неприятностей.

С уважением, Джон Л. Перлмуттер, заместитель директора.

Копия: Патриции Чалмерз

Прочитав это кошмарное письмо в четвертый раз, Полли поднялась со скамейки и пошла на кухню. Шла она медленно и грациозно — словно плыла. Поначалу ее взгляд был туманным и неопределенным, но к тому времени, как она сняла трубку с висящего на стене телефона и на увеличенных кнопках набрала номер конторы шерифа, взгляд ее прояснился и в нем вспыхнул огонь, который спутать ни с чем нельзя: злоба такой силы, что она уже близка к ненависти.

Ее любовник, оказывается, разнюхивал ее прошлое — мысль эта казалась ей невероятной и в то же время каким-то странным образом правдоподобной. За последние четыре или пять месяцев она не раз сравнивала себя с Аланом Пэнгборном, и сравнения эти выходили отнюдь не в ее пользу. Его слезы — ее обманчивое спокойствие, за которым пряталось столько стыда, обиды и тайной гордыни. Его честность — ее мелкое вранье. Да он казался просто святым! Таким обескураживающе прямым и правильным! И как лицемерно выглядели все настойчивые уговоры оставить прошлое в покое!