– Пойдем с нами, и не вздумай пикнуть.

– Молчу, – испуганно прошептал дедок.

Они двинулись в конюшню.

– А что за гости были у трактирщика? – спросил солдат, держа дедка крепко за шиворот.

– Так вроде управляющий был. Уехал. Староста из Малой Рютте, наш староста, приказчики, кузнец Цваинг из Вильбурга.

– А что за кузнец?

– Богатый кузнец, с ним и управляющий наш Соллон дела ведет, и аббат, и другие люди разные.

– А что за дела? – не унимался Волков.

– А мне почем же знать? Мое дело – двор да конюшня.

Старик провел солдата и стражников в трактир через конюшню. Там было тихо и темно, горели только пара ламп на все большое помещение. Везде вповалку спали люди: и на лавках, и под лавками, и просто в проходах. Появление стражников с факелами никого не обрадовало. Некоторые начинали что-то бухтеть спросонья.

– Спите, добрые люди, – басом успокаивал сержант.

– Где покои? – спросил солдат дворового дедка. – Наверху?

– Нет, наверху комнаты для гостей, а покои за кухней. Идемте в кухню, после нее дверь на выход, налево, а прямо – так она в покои.

Солдат двинулся на кухню, Ёган и стражники за ним. Перепугали кухарку – баба с каким-то мужиком тискалась в полутьме, а дверь в покои оказалась заперта изнутри, да только вот засов был хлипкий.

– Сержант. – Солдат остановился, кивнул на дверь.

Сержанту объяснять было не нужно, он плечом одним движением снес дверь, та распахнулась, и Волков за сержантом вошел в покои. Это была большая уютная комната с двумя кроватями с перинами, в одной лежали пятеро детей, которые с ужасом глядели на огромных людей с факелами, в другой баба в чепце, видимо, жена трактирщика, а сам он стоял около кровати, в левой руке держа свечу и изумлением смотря на Волкова.

– Доброй ночи, Авенир, – сказал тот, – вот зашел тебя проведать, не поздно ли?

– Да разве она теперь добра? – устало сказал трактирщик.

– Что? – не расслышал солдат.

– И вам доброй ночи, говорю, – выдавил из себя Авенир.