И Молли, уронив голову на руки, разрыдалась. Дэниел, пытаясь разобраться в загадочной путанице ее слов, догадывался, что кое в чем, видимо, виноват и он сам, но он никак не ожидал, что Молли окажется в столь безнадежном положении. Да разве мог он, слабый ничтожный человек, причинить кому-то столько боли? Хотя в последнее время он не раз вел себя неправильно: отказал Молли, не смог прийти на помощь Филлис. Его слабость виновна в том, что он приносит беду всем, с кем соприкасается.

– Я даже колдовское зелье пить пробовала, только оно не подействовало, – сказала Молли. – Неужели тебя и впрямь та молодая ведьма заколдовала? Заставила тебя именно ее полюбить?

Она смотрела на него, руками вытирая катившиеся по щекам слезы и шмыгая носом.

Дэниелу хотелось сказать: «Нет, что ты! Сара совсем не такая, зря вы все так о ней думаете», но в ушах у него все еще звучали странные слова, которые он расслышал в шепоте маленькой Энни. Он не сомневался, что у братца Сары и впрямь было злодейское нутро, и свидетельством тому жуткое убийство преподобного Уолша. Стоило ему закрыть глаза, и перед ним вставало растерзанное тело священника. А ему-то самому разве этот дьяволенок не обещал сущий ад устроить? Разве не призывал он на помощь демонов для осуществления своих гнусных деяний? Разве царапина у Молли на лбу не служит доказательством колдовства, к которому прибегла Сара, когда так передвинула ветку, чтобы Молли непременно об нее споткнулась?

В голове у Дэниела крутились его собственные слова: «Если я околдован, то так тому и быть».

Даже когда он себя не помнил от любви к Саре, все равно в глубине души чувствовал, что без колдовства здесь не обошлось, что она, избрав своей жертвой его слабую душу, прибегла к помощи темных сил, чтобы завоевать его любовь, и он сам ей это позволил.

За спиной у него вдруг раздался жуткий крик. Он и Молли тут же вскочили, а Энни так и осталась сидеть, продолжая что-то шептать и скатывать на земле клубок из собственных волос. Это была Сара.

– Ты! – снова крикнула она, глядя на Молли.

И Дэниелу показалось, что она сейчас обрушится на них обоих с яростью грозового ливня. Молли бросилась бежать, но Сара тут же нагнала ее и встряхнула, как зверь встряхивает пойманную жертву. Молли упала на колени.

– Не надо, перестань, – пролепетала она сквозь слезы. – Пожалуйста, прости меня!

– Значит, это ты меня выдала? – Голос Сары звучал угрожающе, точно глухое рычание. – Ты сказала Гэбриелу, верно? – Она схватила Молли за волосы и снова сильно ее встряхнула. – Верно ведь?

Молли зарыдала.