Примерно то же самое сказала тогда и Бетт. Вот только ни она, ни он ничего особенного для нас сделать не смогут. Я еще крепче прижимаю к себе Энни.

– Я должен был с самого начала тебе поверить, – говорит он. – Встать плечом к плечу с тобой. А потом жениться на тебе и уехать отсюда, как мы и говорили.

– Ты не смог бы. Сет погиб раньше, чем мы успели пожениться.

– Но я всегда буду хотеть этого. Мечтать об этом.

Я смотрю куда-то поверх головы Энни. Я-то больше не осмеливаюсь об этом даже мечтать. Та прежняя жизнь так далека теперь, так недоступна. Сейчас я хочу лишь одного: спасти Энни от магистрата. Одну попытку я уже предприняла, но потерпела поражение.

Дэниел вдруг встает, рывком ставит меня на ноги и строго говорит:

– Ступайте домой и быстро переоденьтесь в сухую одежду. Потом возвращайтесь сюда и приведите с собой мать. Захватите все, что сможете унести из ваших пожитков. Ждите меня здесь. И уж на этот раз я вас не подведу.

* * *

– Куда мы едем? – снова и снова спрашивает Энни.

– Подальше отсюда. – Что еще я могу ей ответить?

Одета она в сущие лохмотья, но они, по крайней мере, сухие. В руках крепко сжимает шепчущую раковину – самое драгоценное, что у нее есть. Я осматриваю ее руки и ноги, особенно подошвы и между пальцами – там могли остаться ссадины после нашего погружения на дно реки, да и Дэниел, спасая нас, обращался с нами не слишком бережно. Впрочем, обнаруживаю я всего лишь несколько царапин и синяков, все это скоро заживет. Я заворачиваю Энни в одеяло и тоже переодеваюсь. У меня есть только мои старые одежки, те самые, что я носила до своей жизни на ферме.

Мама сидит на табуретке – там же, где мы ее и оставили. Я опускаюсь возле нее на колени, беру в руки ее лицо, заглядываю в глаза. Она смотрит на меня, но, по-моему, не узнает.

– Мам, – говорю я, – пойдем со мной.

Она вздрагивает и смотрит на пустую постель Джона.

Я качаю головой:

– Мне очень жаль, но его больше нет, и у тебя остались только мы с Энни. И сейчас ты должна пойти с нами.

Я помогаю ей подняться. Она стала совсем легкой, вряд ли намного тяжелее Энни. Я набрасываю ей на плечи одеяло и веду ее, бережно поддерживая. Никто не увидит в ночи, куда лежит наш путь. Один шажок. Второй. Третий. Энни подходит к матери, берет ее за руку, помогает ей идти.

Наверное, это наше путешествие будет очень, очень медленным.

* * *

Дэниел уже ждет нас на берегу реки. Энни устала, и мне пришлось взять ее на руки. Свободной рукой я поддерживаю маму. Дэниел подбегает, берет у меня Энни и говорит: