– И как на холсте. На всем, чего касается ваза.

– Те, кто его видел, – прокляты, а вы…

– А меня прапрадед пообещал джинну. Забирай себе этот сюжет, напишешь роман.

Марина помассировала плечи. Она казалась страшно утомленной. Еще бы. Сегодня их мир разлетелся в клочья. За нарисованным очагом кривлялись карлики и ифриты.

– Марина Фаликовна, Курлык сказал, Игнатьич и Костров хотят снести стену.

– Костров? Он уверен?

– Кто прежде всего спустился в подвал, чтобы оценить последствия затопления? Директор и Игнатьич.

– Прорыв труб, – сказала Марина, – это точка отсчета.

Пашу осенило:

– Не трубы! Ваш приезд в Горшин! Оно почуяло вас. – Паша глянул на тетрадку. – Не хватает куска текста. Если бы знать, как Стопфольд победил джинна.

– Он его не победил, – напомнила обреченно Марина.

…Ночью Паше приснилось, что школа ожила. Выкорчевала из земли фундамент и сползла с холма, уничтожая город. Лапы – крылья здания – сносили дома и раскурочивали автомобили. Каждое окно было кроваво-красным глазом чудовища, а парадный вход – его пастью.

Паша проснулся в темноте, с трудом отделяя кошмары от реальности. Нет, покуда школа еще гнездилась на положенном месте, но опухоль пускала метастазы, убивая город. В погребах хихикали коровьи мальчики. Слуги древнего демона намеревались вызволить повелителя из темницы… или вызволили уже. Джинн жаждал заполучить Марину, а он, Паша, был единственным, кто мог ее защитить.

Лежа под одеялом, он вспомнил, как затемно ушел от Марины, как снова и снова они обсуждали то, что не обсуждают с подростками учителя. Он скормил маме невинную ложь о падении на льду. Долго купался, терзаемый страхом, порой сменяющимся приступами отчаянной смелости.

Руд сказал бы, это бесценный опыт для писателя.

Паша сел на кровати, чувствуя, что больше не уснет. Открепил мобильник от зарядного устройства. Три часа. Именно в это время происходила различная чертовщина в фильме про Эмили Роуз.

Без Марины, в темноте, липкие щупальца опутывали сердце.

Зашуршало под компьютерным столом. Паша направил туда светящийся дисплей мобильника. По загривку, щекоча, скатилась капля пота. Занемела рука.

Шелохнувшиеся занавески бросили на пол тень, словно крысы забегали по ковру.

«В соседней комнате спит мама», – сказал себе Паша.