А сколько всего было поездок за эти годы? Как давно он вообще заразился?

Звук мотора за окном давно стих. Игнат вспомнил, что оставил банку с червями на улице, в шкафу около водяной колонки. Черви могли расползись за ночь, и тогда их снова придётся собирать, уже по жаре, в пыли, а дело это неблагодарное.

Хороший повод нарушить все мыслимые правила.

Игнат поднялся с кровати, набросил футболку, натянул шорты и выскользнул из комнаты в тёмный коридор. Бельчонок бросился было за ним, но застыл на пороге, испуганно вертя головой. По ночам щенок никуда за пределы детской не выходил.

– Вот и сиди, охраняй! – шепотом приказал Игнат, потрепав Бельчонка между ушей. – Но не скули, пожалуйста, а то всех перебудишь.

Бельчонок, должно быть, понял, потому что вернулся на кровать и лёг там, обратившись в тёмный неподвижный силуэт.

Игнат прикрыл дверь, спустился на первый этаж. Где-то в глубинах этажа зарождался и разносился тяжелый храп дяди Жени – неизменный атрибут его приезда.

Входная дверь была закрыта на засов, Игнат легко отодвинул его и вышел на улицу, в ночную влажную прохладу. Двор заливал свет большой луны. Был хорошо виден неубранный стол, два погасших фонаря на нём, чуть поодаль – автомобили. Торчал частокол забора, а прямо перед ним по внутреннему периметру болталась на ветру колючая проволока. С того дня, как папа засёк возле дома незнакомцев, он каждый вечер проверял проволоку на прочность, а ещё углубил и расширил траншеи, вкопал больше кольев заостренными концами вверх – выглядело зловеще, но успокаивающе. По крайней мере Игнат надеялся, что незаметно к дому никто не пройдёт.

Он спустился к тумбочке, нащупал банку с червями. Та оказалась закрыта пластиковой крышкой. И как можно было забыть? Или всё же он спускался не за банкой? Глупо было отрицать.

Глаза быстро привыкли к темноте. Игнат пересек двор. Страшно не было, даже наоборот – любопытно. Свернул к первому сараю, обогнул его, прошёл мимо поленницы, листов шифера и горки старых кирпичей, мимо уличного душа и туалета (из которого постоянно воняло так, что приходилось делать свои нехитрые дела, зажав нос). Сразу за туалетом появлялась вытоптанная тропинка, которая, извиваясь, вела к ещё одному сараю, поменьше. Приблизившись, Игнат обнаружил, что папа обмотал деревянную щеколду цепью, закрепив концы вокруг вбитого гвоздя.

Игнат остановился, вертя в руках банку. Ночь вокруг была привычно тиха. Ещё оставалось время одуматься, так ведь? Некоторые моменты лучше не вспоминать, а некоторые двери не вскрывать.

(Но если очень хочется, то можно!)